Потерянный мир

«3 ноября 2433года. Теперь я знаю, что делать. Наши бесконечные диспуты с друзьями привели меня к одной мысли. Я должен найти способ, чтобы реализовать ее. Мои прошлые эксперименты по созданию машины времени…»

— Так вот о чем были вырванные страницы! — воскликнул Бо. — Селвин тебе не кажется, что это записки сумасшедшего?

— Наверное, показалось бы, если б мы не жили на этом острове, — буркнул Селвин.

— Да, возможно, ты прав. Но машина времени! Разве может человек в здравом уме серьезно об этом думать?

— Хм, — хмыкнул Селвин. — Мне это не кажется таким уж странным, а наоборот, объясняет страсть отца к временнСй физике. Эти его бесконечные эксперименты… Ты знаешь, мне иногда казалось, что он помешан на этом. А теперь появляется хоть какое-то объяснение!

— Я думал, тебе это тоже интересно…

— Мда… — с натугой хмыкнул Селвин, перед глазами которого вновь вырос образ отца. По началу, они с ним не были близкими друзьями, хотя отец всегда интересовался, чем занимается сын и всячески поддерживал его. Но Селвин не чувствовал в этом интересе искренности. На самом деле, страстью его отца были занятия временной физикой. С каждым годом он становился все более и более одержим этим и почти не обращал внимания на окружающий его мир. А после того, как Ученый Совет официально закрыл эту тему на основании «бесперспективности исследований и невозможности изменения времени», он оборудовал прекрасную лабораторию в подвале своего дома. Отец проводил там всё свободное время, упорно не желая признавать общепринятого мнения. Мало помалу, Селвин тоже увлекся этим исследованием, хотя сам он до конца так и не осознал, что больше его интересовало: совместная работа с отцом или поиск результатов? Но Селвин всегда любил решать сложные задачи, поэтому уже вместе они пытались как-то укротить время. Разумеется, работа сблизила отца и сына, как никогда раньше, но внезапная и скоротечная болезнь разрушила их мир безвозвратно. После смерти отца, лаборатория перешла к Селвину, и он продолжил заниматься исследованием времени самостоятельно. Правда, постепенно, интерес его угасал, и лишь, желая подольше сохранить ту атмосферу, которая сложилась в последние месяцы его работы с отцом, он не останавливался окончательно. — Мда… — задумчиво повторил Селвин, — мне все интересно, что непонятно. Где я остановился? А, вот! Идем дальше: