Потерянный мир

— Да, что сказать… — начал он, растягивая слова. — Наш скайбол перевернулся сегодня с ног на голову. В буквальном смысле! Мои поздравления Селвину Корнэю, который используя акробатический трюк, спас команду от поражения. Но… — сказал судья, понизив голос, — у нас есть строго определенные правила, в которых гол не засчитывается, если во время броска игрок находился в соприкосновении с землей. Возможно, будь у Корнэя прическа, как, к примеру, у Тора Спенсера, подобной проблемы бы не возникло… — на экране крупным планом ухмыльнулся Спенсер, светло-русый ежик которого вряд ли был длиннее полсантиметра. — Но… к сожалению, это не тот случай, и судьям пришлось поспорить… Но мы, все же, пришли к единодушному мнению. Время движется вперед, преобразуя и меняя все вокруг. Возможно, наступил момент перемен и для нашей любимой игры.

Мы решили вписать в правила, что касание земли одеждой или волосами не будет рассматриваться, как соприкосновение с оной, и в результате Западные получают Кубок Чемпионов!

Трибуны Западных взорвались ликованиями и аплодисментами. Кто-то из Восточных пытался опротестовать решение судей, но большинство встало на сторону красивого гола.

Глава 4. После матча

Как только результат подтвердился официально, Селвин почувствовал спазмы в желудке. Мысль, что уже приближается момент расправы, когда команда накинется на него с обвинениями, словно жирная назойливая муха, не давала покоя: ведь это именно из-за него Спенсер пропустил гол. «Да и Бо придется не сладко», — подумал он, но это лишь удручало вдвойне.

Награждение, как показалось Селвину, прошло как-то слишком быстро. Николай и остальные игроки светились от счастья. Селвин тоже хотел бы безрассудно радоваться победе, но ощущение неотвратимой бури упорно засело в его желудке, не давая ни на секунду ни расслабиться, ни забыться. Он старался не встретиться ни с кем взглядом и, поэтому, разглядывал облачную дымку где-то высоко в небе до тех пор, пока наконец, Николай не повел команду с поля. По дороге Селвин обменялся понимающим взглядом с Бо, но не проронил ни звука.

Их догнал Николай. Он строго посмотрел на Селвина и резко, но тихо, чтобы никто другой не услышал, спросил:

— Корнэй, у тебя есть какие-то внятные объяснения твоему опозданию?

Селвин, потупив глаза, отрицательно покачал головой.

— Хорошо, — сказал Николай, — ты спас нас сегодня, поэтому я спасу тебя. Но если еще раз повторится что-либо подобное, ты сам понимаешь!

Селвин, залившись краской, кивнул.

— Я не хотел этого… — тихо выдавил он.

В раздевалке Николай, казалось, забыл об опоздании своего игрока и почти со слезами на глазах благодарил команду за отличную игру, но с каждым его словом внутренности Селвина сводило все сильнее и сильнее.

— Это седьмой год наших побед, — восторженно говорил Николай. — Я горжусь вами! Особенно в этом году, когда сменилось сразу два игрока, но вы остались победителями!

Игроки довольно бормотали что-то в ответ, а капитан обвел всех серьезным взглядом и продолжил:

— Конечно, я должен отметить, что не все сегодня прошло гладко.

Да! Началось! Селвин захотел провалиться под землю. Или лучше умереть. Он понимал, что такие оправдания, как: зачитался и замечтался, не спасут его от презрения товарищей по команде, поэтому сказать ему было нечего.

— Я извиняюсь, что… — снова выдавил он, не поднимая глаз.

— Я уже говорил по этому поводу с Корнэем, — словно не замечая слов Селвина, сказал Николай, не давая никому бросить ни одного упрека в его адрес. — У него есть убедительное оправдание сегодняшнему поступку. Но я не собираюсь обсуждать это ни с кем, и, думаю, слово капитана для вас достаточно весомый аргумент, чтобы забыть это происшествие. И ты, Корнэй, тоже забудь. В следующий раз никакая причина тебе уже не поможет, но, сейчас, ты достойно показал себя и имеешь право наравне со всеми радоваться победе.

Селвин, не веря ушам, исподлобья удивленно взглянул на капитана.

Тот подмигнул ему и улыбнулся. Вся суровость ушла, как из его взгляда, так и из голоса.

— А что касается тебя, Девале… — уже мягко сказал Ник, — то тебя спас друг. А друзья на то и существуют! Поэтому, благодари Корнэя.

И он отвернулся от них обоих, ища кого-то глазами. Затем, он снова нахмурился.

— Я не понял, а где Мира? — сердито спросил Николай. — Уж кто-кто, а она-то должна быть здесь!

— Я схожу за ней, — с надеждой предложил Селвин. Ему хотелось поскорее исчезнуть со всеобщего обозрения. Николай убрал камень с его души, но там все еще оставалось большое смятое пятно от его недавнего присутствия.

Но капитан даже не взглянул на Селвина. Он повернулся к Спенсеру и крикнул, перекрикивая гомон:

— Хорошая игра, Тор. Ты самый лучший вратарь, какого я когда-либо видел!

Спенсер польщено улыбнулся.

— Хех, должен же кто-то уметь ловить мяч! — ухмыльнулся он, косясь на Бо Девале.

Николай усмехнулся и добавил:

— Ты случайно не видел поблизости Миру?

Тор оглянулся по сторонам и пожал плечами.

— Нет, — ответил он. — Я тоже не пойму, почему ее здесь нет. Уж кому как не ей праздновать победу! Хочешь, я выгляну на стадион?