Потерянный номер

- Отчасти. Я не совсем Макишима - иначе внешний вид Гайвера не изменился бы. Но во мне теперь гораздо больше от него, чем от твоей марионетки. Знаешь, Кабрал, какая-то часть меня всё ещё испытывает к тебе благодарность, поэтому убивать тебя я не стану. И даже объясню, в чём именно состоит твоя ошибка. Понимаешь, контрольная медаль - это не жёсткий диск компьютера. Из неё никогда и ничего не стирается. Это скорее похоже на взаимное обучение или синхронизацию. Мозг носителя и память контрольной медали - сравниваются и достраиваются, каждый из них получает те паттерны, которые у него отсутствуют. Поэтому когда гайвер-юнит выращивает клона, тупую болванку без собственных воспоминаний - доминирует контрольная медаль. Когда "чистый", нетронутый ранее гайвер-юнит сливается с человеком - доминирует органический мозг. Ну а когда носитель призывает броню - в неё просто "дописываются" воспоминания, полученные, пока броня плавала в биоизмерении. Я понятно объясняю, папаша?

- Да ты... да я тебя уничтожу, щенок!

- Ай-ай-ай, и это отцовская благодарность за то, что я его просветить пытаюсь? Кстати, Агито был таким же дураком, как и ты. Боялся, что его могут вычистить. А ведь нужно было всего лишь открыться тебе навстречу, принять слияние - и он бы давно вернулся в этот мир. Как видишь, я совершенно объективен в отношении обоих кусков моей личности. В отличие от Ганеши, я не желаю тебе служить. Но в отличие от Агито, не желаю тебя и убивать. Я просто плевать на тебя хотел, папочка. К сожалению, слюны в режиме Гайвера у меня нет, как и рта. Так что придётся обойтись без этого ритуала.

Кабрал взревел. Этот... это существо откровенно над ним издевалось! Его в буквальном смысле начало раздувать от ярости - голова начала набухать, на ней исчезли волосы, зато проступили мозговые извилины, число которых с каждой секундой росло... Зоакристалл ослепительно засиял, обеспечивая энергией боевую трансформацию.

- Не советую, - так же невозмутимо заявил гомункулус. - Видишь ли, папа, как рождённый из твоей плоти, я прекрасно знаю все твои возможности и слабые стороны. Ты же о многих свойствах Гайвера можешь только догадываться. "Поэтому и говорится: если знаешь его и знаешь себя, сражайся хоть сто раз, опасности не будет; если знаешь себя, а его не знаешь, один раз победишь, другой раз потерпишь поражение; если не знаешь ни себя, ни его, каждый раз, когда будешь сражаться, будешь терпеть поражение". Если уж ты так хочешь меня убить - подожди, пока не придумаешь что-нибудь новое, о чём у меня не будет знания.

Кабрал заставил себя говорить спокойно, хотя разрушительные энергии так и рвались из него наружу. Голос напоминал рычание демона:

- Если уж ты цитируешь Сунь Цзы, мой неблагодарный и ничтожный потомок, то должен помнить, что при прочих равных побеждает тот полководец, который наилучшим образом использует Небо и Землю - то есть подобрал время и место для сражения. Ты осмелился бросить мне вызов на моей территории, где мои слабости скомпенсированы, а силы увеличены.

Кабрал принял свою боевую форму - мозг размером с небольшой дом, опиравшийся на десяток тонких гибких щупалец. В отличие от других зоалордов, он не прятал своё человеческое тело в Сварге - оно полулежало на гигантских извилинах, словно на диване. Пусть противник бьёт по этому бесполезному отростку, если сочтёт нужным. Ничего жизненно важного в этой оболочке не было, Кабрал всегда мог вырастить новое. У него вообще не было жизненно важных органов, если не считать таковым зоакристалл. Все функции мышления и жизнеобеспечения многократно дублированы, а при наличии свободной биомассы он мог к тому же мгновенно отращивать потерянные части тела. По сути, Хан был почти бессмертен - чтобы его убить, требовалось распылить всю мозговую массу одним ударом. А учитывая повышенную прочность и силовой щит, для этого требовалось как минимум прямое попадание термоядерной боеголовки. Ну, или личный визит Верховного Зоалорда. Поэтому он признавал, что не является самым сильным существом на планете, но считал себя самым совершенным - самым гибким, живучим, приспособляемым. И не без оснований.

- Как видишь, дитя, я хорошо подготовился, даже несмотря на то, что верил в твою верность. Возможно, не преданность, так осторожность заставит тебя сдаться, и тогда я могу пощадить тебя.

- Папа, мы же оба знаем, что это ложь. Ты не можешь оставить в живых ненадёжный элемент. Может быть другие зоалорды могли бы - но только не ты. Поэтому единственный путь к выходу отсюда для меня - это одержать над тобой победу. Я не хочу сражаться, но умирать не хочу тоже.