Потерянный номер

Я уже могу говорить об этом почти без боли. Даже с некоторой мрачной иронией. Всё-таки я очень чёрствая скотина. И хорошо, а то свихнулся бы уже.

- Когда ты с ней познакомилась, не расскажешь?

- Я с ней не очень хорошо знакома... впервые увидела вчера... когда встречалась с Канаэ...

- ЧТО ТЫ СКАЗАЛА?!!!

Странная полужидкая субстанция бесновалась в огромном бассейне. Она ежесекундно меняла цвет, то становилась прозрачной, то сгущалась до черноты. Волны из мышечных волокон взлетали вверх, расщеплялись на отдельные извивающиеся щупальца и медленно втягивались обратно. Кое-где в этом океане биомассы были заметны более сложные органы - таращились вверх слепые глаза, бесконечно жевали загустевшую плоть зубы и перегоняли жидкую протоплазму сердца. Зрелище пугало, но в то же время завораживало. Иногда над поверхностью живого моря разражался небольшой электрический шторм.

- Это ведь всё весит больше тонны? - полюбопытствовал Ганеша.

- Гораздо больше, - хмыкнул Хеккаринг. - Почти сто тонн. В этом месиве - все зоаноиды, поглощённые Аптомом. Точнее, биомасса этих зоаноидов. После того, как его мозг умер, стенки биокармана распались. Мне удалось перелить содержимое в пространство Бхуми - было бы глупо утрачивать столь интересный образец. Но сейчас думаю, что возможно, лучше бы я этого не делал. С каждым днём мне всё сложнее контролировать эту штуку.

- Контролировать? У неё что, есть собственная воля?

- Воли в высшем значении этого слова - нет, конечно. А вот инстинкты есть. Оно хочет вырваться на волю. Хочет жрать. Причём постоянно эволюционирует и адаптируется. Гены нескольких сотен зоаноидов открывают очень широкие возможности. Недавно эта субстанция атаковала стенки бассейна концентрированной кислотой. До этого испробовала тепловое излучение. Её отдельные куски уже дважды сбегали. Мне, конечно, нетрудно каждый раз придумывать средства противодействия. В бою инстинкта и разума побеждает разум. Но такими темпами скоро исчерпается финансирование, которое вы мне выделили. Хотя её исследования приносят потрясающие результаты, на несколько Нобелевских премий хватит... но я полагаю, что опасность того не стоит. Лучше избавиться от неё, пока остались деньги. Или хотя бы заморозить - Хаями сказал, что сможет.

- Несколько Нобелевских? А что-нибудь конкретно тактически полезное для нашего дела вам удалось извлечь?

- Генетический пул нескольких сотен зоаноидов безусловно полезен для моей работы - учитывая, что справочники и материалы Кроноса теперь недоступны. Что касается открытий... Вчера я скормил этому бассейну живую свинью. Она была полностью ассимилирована меньше, чем за минуту.

Наступила пауза. Наконец Макишима заинтересованно приподнял бровь.

- В этом есть что-то необычное?

Хеккаринг аж подпрыгнул от возмущения.

- Необычное? НЕОБЫЧНОЕ?! Боже, с какими невеждами мне приходится работать. Это невозможно, абсолютно невозможно! Не съедена! Не переварена! Ассимилирована! Понимаете вы, что это значит? Поглощена так же, как Аптом поглощал зоаноидов! Это опровергает абсолютно все биологические законы!

- Пожалуйста, успокойтесь, доктор. Признаю своё невежество и посыпаю голову пеплом. Умоляю снизойти к моей безграмотности и объяснить, почему участь несчастной хрюшки вас так взволновала.

- Ох... Тосиаки, растолкуй ему ты. И дай мне успокоительное. Я уже старый человек, боюсь, что у меня нервы не выдержат.

- Ну... Видите ли, Макишима-сан... Тут сразу несколько причин. Во-первых, у животных (так же, как и у людей, не прошедших процессинг) отсутствует программируемый внеклеточный матрикс, ПВМ. Поэтому их тела не способны к управляемой перестройке. Впрыск дозы А-регулина приведёт только к смерти подопытного животного от рака. Во-вторых, даже если хирургическим или ещё каким-нибудь путём пересадить органы животного зоаноиду, они будут быстро отторгнуты из-за генетической несовместимости. Даже хромосомная разница между мужчинами и женщинами ставит почти непреодолимый барьер. Все зоаноиды, с точки зрения их хромосомного набора - самцы вида хомо сапиенс. Разница лишь в том, какие гены у них активированы, а какие "спят".

- А здесь отторжения не наблюдается? - уточнил Зевс.

- Ни малейшего, - проворчал Хеккаринг. - Я брал пробы. Клетки свиньи чувствуют себя в матриксе Аптома как бы не лучше, чем в родном организме.

- И у вас пока нет предположений, чем это может объясняться?

- Ни малейших. Чёртов Потерянный Номер! Всей этой братии как будто нравится издеваться над наукой одним своим существованием! Я уже жалею, что прикончил его так быстро... Но он сам виноват - не надо было меня запугивать!

- Успокойтесь, господин Хеккаринг. Вас никто ни в чём не обвиняет - "Молния Зевса" признаёт право на самооборону. Скажите лучше, как вы оцениваете - есть ли у вас или ваших подчинённых серьёзные шансы разгадать механизмы такой странной ассимиляции?