Потерянный осколок

— Если бы я бросил ее, сейчас мы все были бы спокойными, уравновешенными путниками и находились намного ближе к столице. А так, я все еще терплю ее.

Обернулся на всеми покинутую. Сидит в седле с опущенной головой и слезы роняет. Ну что за дите! Развернул Течение Онры и направил к банши. Честно говоря, вид белобрысого воина вызывал жгучее желание надавать по морде и бросить в ближайшем кустарнике, но вот глаза. Там, в глубине, за изумрудной ширмой сияло червленое золото любимых и столь желанных глаз. И в них сгорала вся моя злоба, стоило лишь попасть под их очищающий взор.

— Держи, моя личная катастрофа, — я протянул примирительный кусок вяленого мяса.

О да, за такое мне простят все что угодно. С одной стороны, я скучал по своей взбалмошной, острой на язык малышке, а с другой, с ней теперешней было в разы проще общаться и найти общий язык.

— Шпащиба, Щила-мила, — опять она исковеркала мое родовое имя. Что за неисправимая хулиганка.

— Щильф! — держа в зубах кусок мяса, Су указывала всей ладонью в сторону от тропинки, куда-то в лес.

— Что?

— Щильф, щильф, — она вынула добычу со рта, — СИЛЬФ!

Я всмотрелся в рощу в указанном ранее направлении. Никого, но предчувствие не сулило ничего хорошего. Что-то, или кто-то шел параллельно нам. О намерениях твари мне было неизвестно. Шелест вынимаемого из ножен оружия раздался почти одновременно с разных сторон.

— Суара, зайди за нас.

— Но сильф…

— Делай что сказано!

И снова слезы. Ну сколько можно!

— Плохой Мыро! — и она рванула в сторону противника. Гоблиншу мне в постель, идиотка!

— Суардана! Тьма!

Я хотел было рвануть за ней, но меня удержал Тариван. Попытался вырваться, не дали. Я вопросительно уставился на самого себя.

— Ничего ей не будет, сейчас она маг земли. А вот вопли феникса нам сейчас не нужны, чем больше будем шуметь, тем больше проблем наживем.

Нельзя было не согласиться. Су у нас сейчас одна из самых сильных. А если я убьюсь, то песенки Ласкана могут привлечь еще больше недоброжелателей. Подождем.

Я напряженно вслушивался в лесную глушь и пытался отделить шаги кобылы Су от других звуков. Получалось отвратительно. Я как будто разом ослеп и оглох. Дохлый тролль, что за беспомощные существа фениксы.

— Я ее слышу, — Салван опустился на одно колено и, слегка наклонив голову, прислушивался.

— Она идет, — из груди вырвался облегченный вздох, неужели я все это время не дышал, — не одна.

Слова василиска заставили похолодеть.

Послышался треск веток и хлюпанье влажного мха под сапогами банши. Заросли разошлись, и вышла Суардана, ведя под уздцы Палю. Еще бы она осталась в седле в такой-то чащобе. Что я ей сейчас устрою. Отлуплю при всех, и плевать, что скажет маг!

Сделав всего шаг, я замер как вкопанный. Повод и вправду был накинут на руку, да только ладонь сжимала что-то невидимое на уровне плеч, и будто с усилием тащила это что-то. Паля держалась как можно дальше, насколько позволял повод, от банши. Ей явно не нравилось то, что с таким усердием волокла Суара.

— Я сильфа поймала! — радостно воскликнула банши в белобрысом мускулистом сосуде.

— Какого сильфа, Су?! Мы же не в холмах кочевников. Здесь нет сильфов.

— Нет, есть! Вот он, — она демонстративно потрясла сжатым мужским кулачищем, прилагая некоторое усилие, — видишь какой он большой!

Я не видел, я ничего не видел. Меня изрядно нервировало, что существо невидимо. Не дай Всевышние, вырвется из крепких рук ненормальной, и как нам его потом обнаружить. В ответ на мои опасения, заговорила Су.

— Вырывается, — победно усмехнулась она, и уже грозно, — не сбежишь!

Собиралось ли существо сбегать, мы так и не узнали. Воздух под широкой ладонью банши пошел рябью и стал проявляться контур огромной твари. С каждым ваном черты становились все четче, и вскоре перед нами стояло темно-коричневое чудовище. Ужас всех окрестных лесов. ТААР!

— Мама! — кажется, у феникса сдали нервы.

— Да уж, хотя бы не придется больше мучиться головной болью, спасибо Дане, — сыронизировал Алкай.

Оборотень за последние дни стал значительно спокойнее, даже хладнокровнее что ли.

— Ятаган мне в зад, — ошарашено выругался Салван.

Ох, уж эта смена сознаний. Теперь и рептилия, как его Су зовет, паникой заразилась.

Мне вот было не до смеха. Все тело прошиб ужас, и меня парализовало. Что за орочьи подлянки. Кажется, у Ласкана серьезная проблема с самообладанием. Не из-за карателей ли? Только сейчас не время разбираться в причинах. Снова беспомощен. Да чтоб тебя, Широ, где же предел неприятностям?

— О-о-о, какой краси-и-и-ивый. Тебя будут звать…

Вампирьи клыки! Мы тут тремя потами исходим, а эта бестолочь имя нашему будущему убийце придумывает. Отшлепаю. Клянусь своим исковерканным именем, отшлепаю так, что свое забудет!

— Придумала, Сильфи!

— Су, он сейчас оттяпает тебе руку, а потом нам головы. Кончай нянчиться с этой тварью. Сверни ему шею!

— Плохой Широ-мыро! Сильфи хороший, он меня не тронет.

— Тебя, после столь крепких объятий, может и нет, но нас загрызет без зазрений совести, — визгливо ощетинился Ласкан.