Потерянный принц (ЛП)

— Ну что, куда теперь? — спросила Кензи. Она поморщилась, прислонившись к колючему ограждению. — Не думаю, что смогу быстро идти с таким коленом. Может, кому-то придется понести меня на спине.

— Не беспокойся, — ответил Кейран, указывая на холмы. — В нескольких милях отсюда есть заброшенная ярмарочная площадь, где живут местные фейри, большая часть из которых — изгнанники. Там есть тропинка, которая приведет нас туда, куда нужно.

— И где она? — спросил я, но Кейран направился к ограде, поглядывая через проволоку на Разора, все еще издевавшегося надо овцами. — Разор! — позвал он, перекрикивая их блеяние. — Перестань пугать бедных животных, у них из-за тебя может случиться инфаркт.

Однако гремлин проигнорировал Кейрана. В темноте я с трудом различал его очертания, его ярко-зеленые глаза и издевательская улыбка мелькали то там, то тут. Я уже решил предложить идти дальше, оставив тут Разора, который сможет догнать нас позже, когда Кензи с недоумением на лице подошла к забору.

— Где он? — спросила она, вглядываясь в темноту поля. — Овцы чуть не на ушах стоят, но я нигде не вижу Разора.

Ах да, мы же вернулись в реальный мир, где Кензи не может видеть фейри. Они невидимы для человеческого глаза, если не захотят обратного. Я сказал ей об этом.

— Хм. — Она была поразительно спокойна, когда снова посмотрела на пастбище и овец, напоминающих неистовый ураган. Кензи вздохнула, и ее лицо приняло вызывающее выражение.

— Разор! — закричала она так внезапно, что Кейран подпрыгнул. — Плохой гремлин! Сейчас же прекрати все это!

Гремлин шокировано застыл на камне, на котором до этого прыгал, пугая носящихся вокруг овец. Он выглядел довольно смущенно, моргая и склонив голову на бок. Кензи уверенно указала на место напротив себя:

— Я хочу видеть тебя. Иди сюда, Разор. Немедленно!

И он пришел. Встав напротив Кензи и глядя на нее снизу вверх, гремлин походил на увеличенную копию чихуахуа, ожидающую команды. Кейран изумленно моргнул, когда она, щелкнув пальцами, указала на него, и Разор послушно забрался ему на плечо. Кензи улыбнулась, самодовольно глядя на нас, и скрестила руки на груди.

— Я прошла курсы тренировок собак, — объяснила она.

* * *

Перед нами протянулась освещенная луной, слегка петляющая между холмами дорога. Кейран вел нас, молча, сидящий на его плече Разор что-то стрекочуще напевал. Ни одна машина не проехала мимо. Если не считать пролетевшей совы и пасущихся на пастбищах овец, мы были совершенно одни.

— Если бы у меня была фотокамера, — вздохнула Кензи. С другой стороны дороги, на нас сонно моргая, посмотрела черномордая овца. Она фыркнула и посеменила прочь, и Кензи, улыбаясь, проводила ее взглядом. — А может и не нужна она мне. Как бы я объяснила, откуда у меня фотографии из Мэриленда, если я никогда не покидала Луизианы? — Подул холодный ветер и Кензи, вздрогнув, потерла руки. Запахло овцами и мокрой травой. Я вдруг пожалел, что у меня нет куртки, которую бы я мог набросить на плечи Кензи.

— Что ты будешь делать? — спросила она, все еще устремив взгляд на лес на холмах. — Я имею в виду, когда вернешься домой? Мы были в Волшебной стране и видели то, что недоступно другим. Что мне делать, вернувшись, зная то, что никому не суждено понять?

— То же, что и раньше, — ответил я. — Попытаться вернуться к своей прошлой жизни и сделать вид, что ничего не было. Для тебя это будет легко, — продолжил я, когда Кензи, нахмурившись, повернулась ко мне. — У тебя есть друзья. У тебя вполне нормальная жизнь. Ты не фрик, который куда бы ни пошел везде видит Их. Просто попытайся забыть обо всем. Забудь про фейри, про Небывалое, забудь про все странное и сверхъестественное. Постепенно тебе перестанут сниться кошмары, и ты сможешь убедить себя, что все виденное тобой было лишь страшным сном. Это самый простой путь.

— Эй, крутой парень, опять из тебя лезет угрюмость, — рассердилась Кензи. — Я не хочу ничего забывать. Зарыться головой в песок — не выход, это ничего не изменит. Волшебные существа никуда не денутся, верю я в них или нет. Я не могу просто взять и притвориться, что ничего не было.

— Но ты больше не можешь видеть их, — заметил я. — И это либо сведет тебя с ума, либо превратит в параноика.

— Но я ведь смогу говорить с тобой.

Я тяжко вздохнул. Мне не хотелось говорить этого, но я знал, что должен.

— Нет, не сможешь.

— Почему?

— Потому что у меня слишком ненормальная жизнь, чтобы затягивать в нее тебя.

— По-моему, это мне решать, что лучше для меня самой, — тихо сказала Кензи не в силах скрыть злости в голосе, — и кого выбирать в друзья.

— Как ты думаешь, что будет, когда мы вернемся домой? — спросил я, избегая ее взгляда. — Думаешь, я смогу быть нормальным и запросто тусить с тобой и твоими друзьями? Ты действительно считаешь, что твои родители и учителя не будут против?