Потерянный Рай

– Зять, конечно же, у нас хороший парень, но слишком молодой и не опытный в жизни, и работа у него тоже от случая к случаю, а отец, оставшийся в деревне один, тоже не великая подмога и для них, и для себя тоже. Ладно, Джулия, что будет – то будет, ничего уже не поделаешь, иди на свою работу, и так я опоздала со своим возвращением и задержала тебя, вот видишь, и моя бабка уже почуяла мое возвращение и с невнятными криками зовет меня. Иди, родная, иди, и большое спасибо тебе, только попрошу тебя, пока ничего не говори Иону и твоему мужу тоже, когда время придет, сама ему все скажу, обещаешь?

Джулия утвердительно кивнула головой и покинула дом, в котором работала ее подруга.

– Ма-ма, ма-ма, – продолжал жалобно звать свою оставшуюся единственную смотрительницу голос старой, больной женщины.

– Что, моя хорошая, что, моя родная, – подбежала к ней Теа и, обняв ее за грудь, попыталась посадить лежачую на кровать и облокотить ее спиной к изголовью кровати. – Бросила тебя, твоя приемная дочь без внимания да?

– Путана, путана, – едва внятно произносила злобно больная и царапала свою смотрительницу за ее руки что было сил.

– Ах ты, стерва. Сама ты путана, за что это ты меня так, аж до крови, а, за мою любовь к тебе и за ласки мои, подумаешь, всего на один час оставила тебя с моей подругой, – возмутилась окровавленная Теа.

– Путана, путана, – продолжала злобно выкрикивать больная.

Пока Теа продолжала обрабатывать свои окровавленные раны, больная не уставала выкрикивать оскорбления в адрес своей смотрительницы.

Со временем силы ее истекали, и обессиленная, почти без сопротивления, она отдалась своей смотрительнице.

Теа быстро и ловко поменяла ей памперсы, протерла ее лежачее тело спиртовой тряпкой и, поднатужившись, с трудом подняла ее с кровати и усадила в коляску для больных.

Хотя старушка была небольшого веса и малых габаритов, но все равно поднимать ее и пересаживать с места на место стоило Тее немалых усилий.

– Все, родная моя, теперь посиди немного, а я принесу тебе твоих соков и витаминов из аптеки.

– Ма-ма, ма-ма, – с удовольствием и не без усилий попивала свой витаминизированный сок больная.

– Ах ты, сучка такая, а, – ласково поглаживая старушку по лицу, улыбалась ей в ответ Теа. – Если что-то нравится тебе, то тогда я твоя ма-ма, а чуть что не по тебе, то путана? Сама ты путана, вот ты кто, – продолжала Теа ласкать больную.

– Ма-ма, ма-ма, – продолжала в свою очередь попивать понравившийся ей сок старушка.

В скором будущем к больной пожаловали ее взрослые сын и дочь.

– Джани, Виола, здравствуйте, вот уж не ждала вас сегодня, – радостно приняла гостей Теа.

– Да вот, появилось тут у нас небольшое временное окно, вот и решили навестить вас, – пояснила Виола, – ну как тут наша больная?

– Спросите у нее сами, – улыбаясь, ответила Теа.

– Как ты, мама, как за тобой смотрит Теа? – поинтересовалась у нее Виола.

– Путана, путана, вы еще не знаете ее, – злобно жаловалась на свою смотрительницу больная, – она все время куда-то выходит днем, а по вечерам и ночам не отходит от компьютера и там постоянно с кем-то разговаривает.

– Ах, какая она правда путана, – улыбаясь согласилась с ней ее дочь и моргнула глазом Тее, – я побью ее за это и накажу ее очень сильно.

Больная в довольном расположении духа улыбалась в ответ своей дочери.

– Надеюсь, вы не сильно верите ей, Виола? – поинтересовалась Теа, когда они оба устремились в кухню, в то время, когда сын больной, Джани занимал ее своими вопросами.

– Да нет, Теа, и не думай об этом, мы ведь сами все прекрасно видим, как хорошо ты и твоя напарница смотрите за ней, а ты в особенности. Она жива сегодня только благодаря богу и вам, и спасибо вам за это большое. Я не вижу что ли, как она ожила, после твоего прихода, и как окрепла.

– Да, я постоянно пичкаю ее витаминизированными соками и отборной едой, вот она и крепнет, мне во вред – улыбаясь, пояснила Теа, показывая Виоле свои исцарапанные руки.

– Почему не пострижешь ей ногти? – поинтересовалась дочь больной.

– Не дается, сопротивляется, ругается и дерется, видимо не хочет лишаться своего последнего оружия самообороны, – продолжала улыбаться в ответ Теа.

– Да уж, характера у нее не занимать, как говорится, – согласилась с ней Виола, – у нее и в молодости характер был весьма скверным, а сейчас тем более.

– Да, говорят, что в старости у человека характер портится очень сильно, а тут еще и ее болезнь.

– Не известно еще, какими мы будем в старости, если доживем, конечно же, до ее лет, – согласилась Теа с улыбкой.

– Вот, Теа, посчитай, пожалуйста, это Джани взял сегодня утром зарплату, и мы решили ее принести тебе, чтобы не растратить случайно на другие нужды, – выложила на стол Виола стоевровые купюры перед Теей, – здесь тысяча двести евро, твоя месячная зарплата.

– Ой, да ладно, верю я вам, зачем считать, – улыбаясь, взяла Теа зарплату, мысленно распределяя ее уже по своим, заранее предусмотренным направлениям.