Потерянный рай (СИ)

Да-да. Когда-то у меня была полная семья. Самая обычная семья, где царила любовь, где все друг друга любили и готовы были помочь. Прямо как эти семьи из реклам.

Ну, вообще-то все и вправду было отлично. Папа и мама очень любили друг друга ещё со школьных времен.

Наверное, папа любил ее слишком сильно. Он всецело посвятил свою жизнь ей. Я помню, как мама мне рассказывала, как он был рад, когда у неё родился я.

Я даже помню, что на каждый ее день рождения он водил всех нас в ее любимое кафе. Мы все ели и веселились за столом. Она всегда улыбалась в такие моменты, в моменты близости с нами.

О, боги. Её улыбка просто божественна! Такая легкая и непринужденная, которая могла бы согреть любого, подобно весенним солнечным лучам, которые согревают тебя после долгой зимней стужей.

Клянусь, если бы я еще раз увидел, как она улыбается мне, то я бы снова увидел мир цветным!

Она всегда была добра со всеми, да и вообще была чрезвычайно спокойной. За всё свое детство я ни разу не припомню случая, чтобы она злилась. Этот её позитив, кажется, передавался всем, кто был рядом.

И…это всё, что я помню о ней. Когда я пытаюсь вспомнить, как она выглядит, то на ум приходит только её улыбка. И больше ничего…

А потом произошло это…

Была весна. В тот день мне должно было исполниться 8 лет. Мы с мамой как раз шли в магазин, чтобы купить всё необходимое в честь этого. Скажу сразу: в этот день она была сама не своя. У неё весь день болела голова, да и вообще она не могла пройти и десяти шагов без одышки. А в один не очень прекрасный момент, когда мы вышли из магазина, она вдруг просто упала и…и всё.

Я помню, как она просто свалилась замертво, словно марионетка, которой отрезали ниточки. Помню, как все вокруг закричали, и как я, подумав, что она просто уснула, пытался разбудить её.

В общем, так я узнал, что же такое инфаркт.

Здорово, правда?

Но тогда я и подумать не мог, что лишусь обоих родителей.

Нет, мой папа живее всех живых (к сожалению).

Первое время он просто не мог с этим смириться. Начал бухать, причем по чёрному, забив на меня и мое существование, словно я тоже умер. А потом он вдруг вбил себе в голову, что это я виноват в её смерти, дескать, мне надо было оказать ей первую помощь. Да и вообще, я должен был заметить первые признаки и сказать кому-нибудь, ведь все в восемь лет знают, что такое инфаркт, и что делать при первых симптомах. Да и вообще, не было бы меня, она вы вообще дома сидела, и всё бы с ней было хорошо.

Ну, так или эдак, в тот день, как уже было сказано, я лишился обоих родителей, ибо мой папаша совсем не похож на того фурря, который был раньше. Словно из него вынули душу и оставили лишь его бледную тень, озлобленную на весь мир. Последние лет этак девять, ничего кроме криков, упреков и избиений я от него не видел и не слышал.

Постепенно, мой отец лишился не только жены, но и работы. Он настолько застрял в долгах, что потерял даже дом, поэтому сейчас мы живем в этой помойке. После этого он видимо понял, что если это продолжится и дальше, то он закончит свои дни где-нибудь в подворотне, замерзнув насмерть от холода, и это осознание вынудило его устроиться…грузчиком в порту. На другие работы его уже просто не брали.

Ну, хоть что-то.

Ладно, хватит уже о нём.

Я схватил рюкзак, который лежал около выхода из моей комнаты, и спешно вышел из квартиры, попутно сорвав с вешалки тоненькую осеннюю курточку.

Как вы уже, наверное, догадались, мой путь лежит в школу.

Едва я вышел во двор, откуда-то сразу появился Кит.

-Эй, братишка, привет! — вышел он из-за угла, чуть ли не у меня перед носом и протянул мне свою лапу в кожаной перчатке, которую он не снимал никогда. Он вообще любил закрывать все части тела: зимой он носил толстый пуховик, заматывал морду шарфом и надевал шапку до глаз, и смотря на него можно было увидеть только полоску сверкающих глаз. Летом же он всегда носил чёрную спортивную кофту с большим капюшоном и черные очки. Видимо, он скрывает свое лицо, ибо я только недавно узнал, что он — гиен. А его возраст я не знаю до сих пор даже примерно.

-Ну, привет. — сдержанно ответил я, так как не очень жаловал его.

-Какой прекрасный сегодня день, Синклер! Самый день, чтобы как следует пыхнуть и зарядиться позитивом! Нам только что завезли несколько килограмм лучшего «дешёвого снега» во всей Америке. Всего-то за 10 $, и бесплатная трубка прилагается. — он вытащил из кармана коротенькую стеклянно-металлическую трубку и небольшую смятую бумажку, с завернутыми туда плитками чистейшего, белоснежнейшего крэк-кокаина.

И, если вы ребята не глупые, то уже могли догадаться, что я наркоман.

Да, я понимаю, что нечем тут гордиться. Жалко, что я раньше не понимал это, а когда понял, то стало уже поздно.

Дело в том, что я сижу на этой дряни с четырнадцати лет. Но я не думал, что подсяду на это! Я вообще не задумывался о последствиях…