Потерянный рай (СИ)

В общем, доблестные у нас стражи порядка. Даже не задержали потенциально опасного преступника, который в любой момент может попытаться сбежать или может совершить ещё что-нибудь. Аж, блять, гордость берёт за Денверскую полицию. Будь у вас такая полиция — вы бы смогли крепко спать по ночам, зная, что вас охраняют такие доблестные полицаи?

Одним словом — пиздец.

-Ну, и зачем тебе это? — Спросил меня чёрный лис, которого звали…никак. Даже не представился.

-Что «зачем»? — Ответил я вопросом на вопрос.

-Ты меня прекрасно понял. Зачем ты сломал Аластору жизнь? Ты знаешь, что он теперь, возможно, никогда не сможет ходить? А если и сможет, то недолго и небыстро? Ну же, отвечай! — Лис начал сокращать дистанцию между нами. А я что? А я ничего…я как стоял, опустив голову, так и стоял. Ну, а что я должен был ответить? Я покалечил твоего товарища/брата/парня из-за пятнадцати долларов? Или потому, что я грёбаный биомусор без капли силы воли? Или просто потому, что мне захотелось подоминировать?

-Ну же, не молчи, говори! — Сорвался лис не просто на крик, а на визг. — Что, нельзя было просто забрать эти грёбаные деньги, надо было обязательно повыёбываться?!

-Эйдон, остынь. — Встревожился Фил, так как дистанция между нами очень уж сократилась. Я даже слышал, как он сопел.

-Ну, а со мной тебе слабо такое сделать? Давай, попробуй! — Лис, которого зовут Эйдон — толкнул меня. Я, не ожидая этого, упал. Хорошо, что за мной стоял диван и я завалился на него, чуть не к Алексу на колени.

-Остынь, я сказал! — Конь вклинился между мной и Эйдоном.

-Да ладно вам. Я просто хочу с ним…побеседовать.

-Слушай, я понимаю, что Аластор твой брат, но остынь, правда.

-Остыть?! Он покалечил моего брата, а ему за это дадут комнатку в сто раз лучше той, в которой он сейчас живет, и то, если всё докажут, а я должен остыть и простить? Я правильно понял?! — Лис готов был наброситься на Фила.

-Парень, не беспокойся. Мы сделаем всё, что в наших силах, дабы засадить его. Уж поверь, Денверские тюрьмы почти такие же суровые, как у этих русских коммунистов, разве что у нас электрических стульев нет. Уж не сомневайся, там его посадят на бутылку.

Наверное, для Эйдона это и звучало утешительно, но не для меня. Хотя для меня это вполне справедливое наказание, я считаю.

Лис просто вздохнул, и, не смотря на меня, просто вышел из комнаты, оставив дверь открытой.

-Завтра мы вернёмся. Ты это…эм-м…не сбегай, короче! — Наказал мне коп. Он, наверное, хотел, чтобы это звучало строго, но звучало это скорее как просьба, если не мольба.

Он вышел следом за всеми и захлопнул дверь.

Я хотел было встать с дивана, но не тут-то было.

Алекс схватил меня за шею, со всей силы прижимая к дивану.

Я и забыл, что он тут… Блэть, Алэкс!

Я попытался завизжать, но он слишком сильно схватил меня. Я не мог издать ни звука, не мог сделать ни глотка воздуха. Я начал извиваться как змея, попавшая в западню, но не мог сдвинуться из-под его мощных лап. Тогда я попытался ободрать его лапу своими длинными когтями, но и это не помогло. Вдруг один из ногтей сломался, и мои пальцы пронзила боль, но лапы и не думали останавливаться.

К счастью (или к сожалению), он не задушил меня. Он просто сбросил меня с дивана, схватив за шею. Я вскочил на лапы и попытался убежать, но тут мне в спину врезался стул. Я, естественно, упал, расстелившись на полу, словно ковёр. Разъярённый пёс же, нисколько не медля, подбежал ко мне и ударил меня этим же стулом прямо по лопаткам. Я взвыл от боли и пытался приподняться, но он поставил заднюю лапу мне на спину и снова ударил меня этим стулом. Я услышал, как тот сломался и был отброшен в сторону. На этот раз удар пришёлся на голову. Я не почувствовал боли, но силы покинули меня. Я совсем не мог двигаться…

Но Алекс и не думал, что пора остановиться. Он развернул меня лицом кверху.

-Я тебя кормлю! — Прорычал он и, ударил меня по морде ремнём, который ещё пару секунд назад был на его штанах. Бил он им не как ремнём, а как хлыстом. Мощная бляха попала мне в глаз. В этот момент ко мне вернулась вся чувствительность. Голову словно сдавливали в тисках. Но хуже всего было глазу. Я мигом зажмурился и завизжал во всю мощь своего горло. Это была неописуемая, жгучая боль. Знаете…как-то раз, в щенячестве, я случайно потрогал одним пальчиком раскалённый утюг. На тот момент это была самая сильная боль в моей жизни. А теперь абсолютно такая же боль пронзила аж целый участок морды: от глаза до шеи. В мои конечности вернулась способность к движению и я зажал обеими лапами глаз. Они мигом намокли, и вряд ли это были слёзы…

-Я, блядь, содержу тебя! — Снова рыкнул он и вновь ударил ремнём. На этот раз ремень попал по костяшкам пальцев.

Я перевернулся на живот, надеясь уползти, но этот ублюдок только разошёлся.

-А что я получаю взамен?! Полицию! Уже второй раз!

Алекс опять дёрнул меня за переднюю лапу и перевернул мордой кверху.

-Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю. Но я не мог смотреть на него. Я даже не мог открыть глаза, так как один из них терзала адская, нефуррёвая боль. А второй я просто боялся открыть.