Потерянный разум

Читаем: “Но не может же любой нормальный, духовно развитый человек, обладающий элементарным нравственным чувством, полюбить убийцу-Сталина только за то, что под его руководством мы выиграли войну с фашистской Германией”. Мол, подумаешь, какая мелочь — войну с Германией выиграть. Да я бы, будь я Верховным Главнокомандующим… Но главное, зафиксируем факт: подавляющее большинство народа, которое, как знает и сам Ципко, любило Сталина, он не относит к категории нормальных людей. Даже Бориса Пастернака, писавшего Сталину искренние оды.

Вдумайтесь, какая во все этом страшная внеисторичность и какой тупой тоталитаризм мышления. Какое самомнение! Как же впала в такое состояние существенная часть нашей “уважающей себя интеллигенции”? Ведь это — не тривиальное явление. На примере самого Ципко этот путь прослеживается четко, он себя как подопытный кролик предоставил на обозрение.

Еще в бытность его правоверным номенклатурным обществоведом, отирающимся около ЦК КПСС, он, как следует из его воспоминаний, придумал концепцию “общечеловеческих ценностей”. Он посчитал это революционным открытием, подрывающим тоталитарную советскую идеологию (“не может же нормальный человек не восстать”), и для конспирации передал листок с магической формулой помощникам Горбачева в толпе, в переходе на станции метро “Октябрьская-кольцевая”. КГБ не уследил!

Идея “общечеловеческих ценностей” — порождение самого дремучего социал-дарвинизма и расистской версии теории гражданского общества. Есть, мол, граждане, живущие в цивилизации. Это те самые “нормальные, нравственные, духовно развитые люди”. Они исповедуют “общечеловеческие ценности”, список которых составляют они сами. Рядом с ними живут пролетарии — в состоянии, “близком к природному”. Они — почти люди, но, скорее всего, отверженные. Им надо вколачивать “ценности” с помощью Законов о бедных, работных домов и тому подобных приемов. А есть и “дикари” — они “общечеловеческих ценностей” понять в принципе не могут, у них нет морали — живут в состоянии природы. На них поэтому права человека вообще не распространяются, так что теоретик гражданского общества Джон Локк без всяких моральных проблем вложил все свои деньги в работорговлю. С его точки зрения негры и индейцы — никто, говорящие орудия.

Такое представление о ценностях — следствие биологизации культуры, вера в то, что ценности “записаны” в биологических структурах и передаются с “генами”. На этой вере и строится идеология расизма — и национального, и социального. У одних народов или групп хорошие “гены”, у других похуже. У советского же народа, как любили писать во время перестройки, вообще произошло “генетическое вырождение”. “Совок” есть “человек биологический”, он не поднимается даже до уровня “социального” существа, а о “человеке нравственном” и речи быть не может.

Этой теорией сто лет назад были увлечены американские социал-дарвинисты, потом она расцвела у нацистов, а при Горбачеве и до России докатилась. Впрочем, она сейчас и на Западе в ходу, как показала акция по “сатанизации” сербов или иранцев. Раз нет у них в “генах” пары-другой “общечеловеческих ценностей” — значит, они не вполне люди.

В России эта концепция стала теоретическим оправданием самой тупой русофобии. Как же можно называть русских людьми, если они любили Сталина! Эти перлы нового мышления рассыпаны по всей статье Ципко, вроде такого: “Мы действительно проклятая страна… Большевики никогда не могли бы победить, если бы мы были полноценной нацией”.

Концепция “общечеловеческих ценностей”, внедрение которой Ципко, как лягушка-путешественница, ставит себе в заслугу — идеологическая чушь, по нынешним временам просто мракобесие. Люди являются единым биологическим видом, которому филогенетически присущи лишь инстинкты. А ценности есть исторически обусловленные продукты культуры, которые “общечеловеческими” быть никак не могут. Аттила и Гитлер, Чикатило и Гайдар — люди. Ценности, которые они исповедуют, очень своеобразны, но не считать их из-за этого людьми — глупость.

Конечно, даже и свою любимую концепцию Ципко не может проводить последовательно, не выдерживает он такого интеллектуального напряжения. Вот, пишет он о выборах 1996 г.: “в этой ситуации громадного не только морального, но и политического перевеса русская партия во главе с Зюгановым ничего не приобрела”.

Где же логика? Как может “русская партия во главе с Зюгановым”, от которой якобы бежит, как от огня, любой морально здоровый человек, получить “громадный моральный перевес”? И откуда мог взяться этот перевес, если, по словам Ципко, “по вине лидеров русской партии слово “патриотизм” на долгое время после распада СССР стало синонимом агрессивности, злобы, невежества, подозрительности, неистребимой маргинальности”?