Потерянный Ван Гог

– Бросал. Не возражаете? – Он закурил, не дожидаясь ответа. – Итак, те хулиганы, которые на вас напали… Вероятно, им заплатили, чтобы они отняли картину, и я надеюсь, что это так. Если же это просто пара случайных бродяг, то открыв пакет и увидев, что это какая-то дурацкая картина, они разозлились и выбросили ее. Она могла уже сгореть с прочим мусором на перерабатывающем заводе.

– Господи! – воскликнула Аликс.

– Не хотел вас пугать, но это не исключено.

– Итак, что ты предлагаешь? – спросил я.

– Пока что я исхожу из предположения, что этим ребяткам велели забрать сумку, и тот, кому они ее отдали, и есть тот, за кем мы охотимся, хотя он – или она – могли давно скрыться.

– То есть мы останемся ни с чем? – Голос Аликс дрожал.

– Нет. Может, они и скрылись, но все мы оставляем после себя какой-то след, – философски заметил Смит и попросил Аликс рассказать историю нападения еще раз, но начать пораньше. И она начала с того момента, как забрала картину из лофта, и еще раз повторила, как хулиганы забрали картину у нее. Смит сделал себе еще несколько пометок и несколько раз останавливал ее, уточняя, где именно она была, когда они напали, и заметила ли она кого-нибудь до или после. Сперва Аликс ничего не могла вспомнить, потом ей вспомнился мужчина перед нашим домом в Бауэри.

– Он нажимал на кнопку звонка или собирался это сделать. Я спросила, не нужна ли ему помощь. Не помню, что он сказал, и вообще не обратила на него внимания. Все мысли были о предстоящей встрече в аукционном доме.

– Можете его описать? – Смит объяснил Аликс, как правильно представить себе тот момент, когда она выходила из дома.

Она закрыла глаза.

– Да, я вижу его… лет под сорок, в темных очках. Он был какой-то невзрачный… Подождите, у него были усы, я вижу, как он их поглаживает и… Подождите, на нем были перчатки. Перчатки из латекса!

– Итак, он хорошо подготовился, – хмыкнул Смит.

– Но ведь о картине никто не знал! – воскликнула Аликс. – Она была скрыта под другой картиной, пока мы ее не обнаружили.

– Это еще не значит, что об этом никто не знал. – Смит сцепил руки на столе. – Ну что ж, можно попытаться найти этого парня. Кроме того, есть смысл поговорить с антикваром и специалисткой из аукционного дома и, может быть, получится найти хулиганов, укравших картину. Если они околачивались перед Миссией Бауэри, то это был не первый и, вероятно, не последний раз. Итак… – Он нацарапал что-то у себя в блокноте и показал нам его. – Моя дневная ставка плюс расходы.

Я был ошеломлен. Не ценой – цена-то была честной – а скоростью, с которой он принял наше дело. Но ведь именно за этим я к нему и пришел?

– Какого рода расходы? – поинтересовался я.

– Поездки. Еда. Лабораторные анализы.

– У тебя что, своя лаборатория?

– Я знаю, к кому обратиться. – Смит посмотрел на меня поверх очков и спросил, устраивают ли меня условия; в его голосе звучала ирония.

Мне уже хотелось отказаться от его услуг. Я вспомнил, каково было работать со Смитом. Хотя тогда он не оставлял мне выбора, угрожал уничтожить меня, если я не буду сотрудничать. Теперь выбор был за мной. Мы могли бы, например, уйти и сделать вид, что я к нему не обращался. Я посмотрел на Аликс, спрашивая взглядом ее мнение о цене, которую запросил Смит за свои услуги, и она ответила взглядом: «Почему бы и нет?»

Я мог бы придумать дюжину причин, почему нет; но Смит заговорил раньше меня, обращаясь к Аликс.

– Перроне говорил, что вы искусствовед и эксперт в этой области?

– Пока учусь, – ответила она.

– Так, навскидку, где, по-вашему, можно найти максимум информации о картинах Ван Гога?

– Навскидку – музей Ван Гога в Амстердаме.

Смит повернулся к своему компьютеру и начал печатать. Я спросил, не ищет ли он кураторов музея.

– Нет. Смотрю рейсы на Амстердам. Эконом или бизнес-класс?

Аликс, вытаращив глаза, посмотрела на меня, затем снова на Смита.

– Вы серьезно?

– А вы? – парировал он.

Она спросила, когда поедем, и Смит принялся перечислять на пальцах:

– Сначала нужно съездить в этот ваш пригород, потом проверить Миссию Бауэри и попытаться разыскать грабителей и этого вашего незнакомца в перчатках. Итого пять или шесть дней, ну, для верности, неделя. Начиная, скажем, со вторника. Ну, как, готовы? – Его пальцы застыли над клавиатурой, было видно, что ему не терпится. Но почему? У него что, других дел нет?

– А как же твои прочие дела?

– Только что закончил одно, а следующее пришлось отложить на три недели. Времени должно хватить. – лицо Смита было непроницаемым, а вот он меня, кажется, видел насквозь. – Я не обязан этим заниматься, Перроне. Я делаю это по дружбе.

Вот как? Не знал, что он так хорошо ко мне относится…

– У меня аспирантура, – произнесла Аликс, – и работа.

Я добавил, что тоже преподаю и рисую картины для выставки.

– Итак, ни один из вас не хочет взять отпуск на несколько дней, чтобы заняться делом, которое, как вы только что сказали, может оказаться одним из величайших художественных открытий в мире? – Смит сцепил пальцы и откинулся на спинку стула. – Ну, я и один могу съездить, если хотите.