Потерянный во тьме (СИ)

Рамси поблагодарил, но у него куртки с собой не было, потому вернул снимки панку.

— Подержи у себя, вечером заберу.

Светофор с готовностью сунул фотки в книгу, что валялась в торбе.

Кажется, это были «Три мушкетёра» — Рамси не успел разглядеть.

— Как дела, вообще? — спросил панк, внимательно взглянув на собеседника. На лице проскользнула едва заметная улыбка, а золотистые точки на дне карих глаз мелькнули отражением солнца, выглянувшего из-за облаков.

Рамси растерялся, что тут сказать.

— Я живой!

— О, раз так, значит, совсем хреново было, — догадался Светофор. В проницательности ему не откажешь — это верно.

Рамси опустил голову, разглядывая изумрудно-зелёную траву. По эту сторону «решётки» даже она казалась ярче.

— Я в психушке был, — кто поймёт его, если не панк? К тому же, Рамси знал, что Светофору можно довериться: он не треплет о чужих секретах.

— Бывает, — хлопнул по плечу панк. — Бывает, — чуть тише добавил он и задумчиво поглядел на пушистые облака в небе. — Ну, что, мишка-металлист, расскажешь, как тебя загребли?

====== 20. Веселью нет конца ======

И Рамси рассказал… Но сначала ребята затарились спиртным и закусками, а после панк позвал своего младшего товарища в одно секретное место, куда уж точно не сунутся фараоны. Рамси подумал, что Светофору не раз приходилось шастать по чердакам и подвалам. Панк словно знал все тайные городские тропы и укромные места, в которых можно перекантоваться день-другой, не рискуя столкнуться со стражами порядка.

Скучный мир спешащих людей остался внизу, а на крыше встретило солнце и ласковый ветер. Островок покоя в сердце бензиновых улиц возвышался двенадцатью этажами над городской суетой. В серых бетонных коробках сновали как мышата, жильцы замотанные ежедневной рутиной. А здесь наверху воздух пьянил свободой, и время застыло в зените летнего дня. Центр города был виден как на ладони, а купол собора святого Павла блестел вдалеке, отражая солнечный свет. Первую бутылку виски парни приговорили быстро, именно тогда Рамси и поведал приятелю о своих злоключениях. Про отца упомянул мельком, про своего «демона» рассказал более подробно. Может, и чувствовал себя слегка глупо, но всё же, думал, что панк его поймёт. Пожалуй, единственный человек, который на самом деле поймёт. Да и про психушку долго объяснять не пришлось, ведь Светофор там бывал не раз, к сожалению.  — Там жутко, — сказал Рамси, приложившись к бутылке. Такими чёткими казались воспоминания, что до сих пор не верилось, что всё позади. Белый мир, окружённый решёткой, был вязким и холодным, словно топкое болото в котором тонешь день за днём. Даже сейчас он выглядел более реальным, чем эта крыша, залитая солнцем, взвивающийся к небу сигаретный дым и тёплая рука панка на плече. И в глубине души Рамси до сих пор боялся, что реальность окажется сном.  — Всё пройдёт, Граф. Эти воспоминания, и этот твой Белый Медведь — всё это ненастоящее. Ты выбрался и надо этому радоваться. Бывают хреновые времена, но это не вся жизнь, понимаешь? — Светофор наклонился и заглянул ему в глаза. — Жизнь бывает той ещё стрёмной сукой, поверь мне, но нет смысла самому себя топить, когда у тебя всё в порядке. Рамси хотел возразить, что ничего не в порядке, но панк покачал головой. Теперь он стоял против солнца, и лицо его оставалось в тени, однако кривая усмешка представлялась чётко.  — Сейчас все проблемы только у тебя в башке. Надо веселиться пока можешь.

 — Мне не весело, — хмуро произнёс Рамси. — Чему радоваться? Что у меня крыша поехала?

 — Ну, ты с этим можешь что-то сделать? Нет. Вот и хватит загоняться. Особенный звучит, куда лучше, чем сумасшедший.

 — Что-то сомневаюсь. Это просто игра слов. Панк улыбнулся и потрепал его по голове.

— Как скажешь, малой, только мне больше нравится считать себя особенным, чем психом. Впрочем, каждому своё, — забрав бутылку у Рамси, хитро подмигнул он. — Ты просто выпил мало, вот и заскучал, — заявил Светофор, сделав глоток огненной воды.

— Может, — пожал плечами Рамси. В словах панка был смысл. Действительно стоит встряхнуться и привести себя в порядок.