Потерянный взвод

Просьба Айдарова замолчать имела свои причины — Трофим, за ним Стольников, а после и все остальные входили в огромное пустое помещение, на полу которого, усевшись и слегка тесня друг друга, могли разместиться до трех сотен человек. Перед входом Ключников поднял голову, пытаясь разглядеть шпиль, однако увидел лишь темное чеченское небо. Но разведчик точно знал — над крышей этого сооружения днем горит на солнце крест.

— Господин капитан, пусть ваши люди сядут с одной стороны, мои сядут с другой. Женщины принесут воды и пищи, пусть воины едят, не стесняясь.

— Они не будут стесняться, — пообещал Стольников. — Мы не видели еды почти сутки. Мы не угорим здесь? — Он с тревогой посмотрел на вяло шевелящиеся факелы, развешанные по периметру стен.

— Это здание строили еще наши деды. И за минувшие годы не угорел ни один. Нам пора объясниться, господин капитан.

— Хорошо, — согласился Стольников. — Хотя у меня к вам вопросов больше. — Он сел по-турецки и положил автомат на колени. За спиной его разместились разведчики. — Вчера вечером я со своей группой вылетел на задание. В окрестностях Ведено была замечена подозрительная группа людей. А у меня, знаете ли, работа такая — появляться там, где подозрительные люди двигаются… По пути следования вертолет был обстрелян с земли и сбит. Небольшая высота позволила нам выжить, и моя группа, отбиваясь, стала уходить вниз по склону. Вскоре мы были окружены, но в одном из оврагов обнаружили пещеру…

Стольников заметил, что как только он произнес слово «пещера», Трофим наклонил голову, словно слышал эту историю не раз.

— Как бы глубока она ни была, — продолжил капитан, решив быть теперь быть еще более внимательным к реакции атамана, — пещера оказалась единственным укрытием. Мы вошли в нее и обнаружили сеть коридоров. Мы углублялись все дальше и дальше и через шесть часов оказались у странного, светящегося источника. Поняв, что водный тоннель является единственным способом выйти из катакомб, мы погрузились поочередно в воду и вынырнули у водопада. Так мы оказались здесь, Трофим…

— Скажите, какой сейчас год и какое число? — вдруг спросил Трофим, и разведчики переглянулись.

— Сегодня двадцатое мая двухтысячного года.

По толпе местных прошелся сдержанный ропот.

— Мы считали, что сегодня тринадцатое мая, — признался Трофим.

— Вы неправильно считаете дни, — заметил Жулин и потрогал многозначительно мочку уха. — Наверное, Николай считает…

— Значит, вы — Оттуда?

— Откуда оттуда? — уточнил Стольников, вглядываясь в лицо Трофима.

— Оттуда, куда дорога нам закрыта?

Стольников отложил автомат и встал на колени. Усталость сковала его мышцы, сделала тело непослушным.

— Чтобы нам поговорить на эту тему, атаман, мне нужно выслушать вас. Многое в этом краю кажется удивительным не только для меня. Я воюю с бандами полевых командиров в Чечне пять последних лет и хорошо знаю республику. Наверное, нет в Чечне места, где бы я не побывал. Но этот участок местности… Я здесь впервые и ничего не понимаю. Но ладно — я! Вот этот человек, — капитан указал рукой на Пловцова, — летает над Чечней много лет. Но даже с высоты птичьего полета он не видел ничего подобного!

— То есть как, простите, летает?.. — понизив голос, уточнил Трофим.

— А как летают военные в Чечне? Не на метле же. На самолетах, на вертолетах… Старший лейтенант кружит на «вертушке».

— Тебе морочат голову, Трофим! — вскрикнул Николай. — Неужели ты не видишь, что тебе морочат голову?!

— Почему этот молодой человек так враждебно настроен? — осведомился Лоскутов. Он сидел, прижавшись спиной к стене, и морщился от боли. Теперь, когда в бесконечной схватке наметился перерыв, адреналин схлынул, и рана напоминала о себе. — И почему он вмешивается, когда говорят мужчины?

Николай вскочил, распихивая своих земляков, но Трофим знаком велел ему успокоиться.

— Он жених моей дочери, — шепнул атаман капитану. — Молодые люди редко упустят шанс проявить себя, вы меня понимаете?.. — И борода Трофима шевельнулась, выдавая короткую, осторожную улыбку.

Стольников кивнул и постучал пальцем по ствольной коробке АКС:

— И теперь я хотел бы понять, что здесь происходит.

— Перед тем как заговорить, позвольте еще один вопрос, господин штабс-капитан?

Стольников никак не мог понять — нравится ему такое обращение к себе или его выставляют на посмешище. Но думать об этом нужно было не сейчас, и он кивнул.

— Откуда вы с Магомедом так хорошо знаете друг друга?

— А вы?

— Я отражаю нападения его людей вот уже семь лет.

— И я отражаю его нападения, только не семь лет. Поменьше… Кроме того, он мой кровник. Я смертельно оскорбил его родного брата, и теперь помимо работы у нас еще личная неприязнь.

— А что вы сделали с его братом?

— Превратил его в кобуру для пистолета, — подал голос Баскаков. — Товарищ капитан, у меня в руках каша для вас.

— Позже, — отмахнулся Стольников. — Итак?

Трофим принял из рук женщины, судя по всему — жены, чашку воды и выпил.