Потеряные

- От нас бы только косточки остались, не подоспей они, - подтвердил Пард.

- А почему на них ничего не подействовало? У собак же, кажется, очень хороший слух. - Вопросы Рыси всегда были трудными для ответа.

- А кто их знает? Они же тоже мутанты, - выразил общую мысль Тир.

- А, может, они вообще разумные? - предположила задумчиво Рыся.

- Может. Тогда у нас есть друзья, а это всегда хорошо. - Закончил мысль Тир и объявил, что пора спать. На следующее утро, по трофейным часам, уже был назначен отход.

Пард, слишком возбужденный, чтобы спать, вызвался дежурить первым. Развел немудреный костерок, уже ставший привычным, и принялся жарить тонкие полоски мяса, срезанного с костлявого невесомого тела хищника.

- Мышка, - еще раз хмыкнул довольный собой парень и откусил первый кусочек.

- Сносно, - подумал он, с трудом пережевывая жилистый шашлык и чему-то улыбаясь. Временами он получал искреннее удовольствие от походной жизни.

Глава 11 Строгино

Станция метро «Строгино», вернее, то, что от нее осталось - крайний форпост человечества на Арбатско-Покровской линии, была приятно взбудоражена необычным событием. Не успел начаться новый «день», знаменуемый ударами корабельного колокола-рынды, совершенно неизвестными путями попавшего в эту Богом забытую точку вселенной, как жителям станции предстала необычная картина.

Со стороны недавно затопленного «Троице-Лыково», появилась совершенно невообразимая компания. Пятеро подростков уверено шагали плотным строем, щуря глаза от непривычно яркого света. Впрочем, шедшего впереди лохматого и всегда малоразговорчивого племянника местного торговца Андрея Петровича, все здесь знали. Поэтому враждебности к странным пришельцам не высказывали.

За руку Кирилла крепко держалась невысокая девчонка. То, что это именно девчонка, можно было судить по многочисленным косичкам с вплетенными в них разноцветными лоскутками. Все остальное скрывалось под широкой для нее курткой с капюшоном и драными джинсами. Этот прикид вполне гармонировал с крепкими на вид высокими кедами и оранжевой сумкой на длинном ремне, за которую она держалась свободной рукой. Большие серьезные глаза на щекастой мордашке, осунувшейся от лишений, но все еще живой и любопытной, оглядывали все вокруг со смешанным выражением восторга и неуверенности.

Немного сзади и сбоку от этой пары шла хмурая фигура с надвинутым капюшоном, низко опущенной головой, и лицом, закрытым сплошным каскадом нечесаных черных волос. С ходу определить половую принадлежность задрапированной в бесформенный балахон, широкие штаны и высокие зашнурованные ботинки вяло двигающегося тела, было невозможно.

С другой стороны и тоже немного сзади двигались два парня, также чрезвычайно примечательной наружности. Один, длинный и тощий, с шеей, замотанной грязным бинтом, все время склонял голову набок, морщась от боли, что не мешало ему крутиться во все стороны и с явным интересом разглядывать все вокруг, что-то непрерывно вполголоса поясняя второму парню, помоложе. Одеты ребята были что надо. На старшем - ладно сидящий черный комбинезон и высокие берцы, которые, несмотря на потертый и пыльный вид, производили впечатление новых и крепких. Второй парень, помладше и поменьше ростом, стройный и гибкий, двигался несколько странно и все время держался за здоровое плечо старшего. Не сразу станционные зеваки сообразили, что подросток просто слеп. Его смуглое узкое лицо было напряжено и серьезно, как будто он сканировал окружающее пространство одному ему доступным способом. Драные джинсы, кеды на толстой подошве со странно завязанными шнурками, удобный черный балахон и объемная серая куртка составляли его наряд. Спутанные сильно вьющиеся черные волосы спадали на лицо почти до подбородка, несмотря на бандану, небрежно сдерживающую едва половину буйно разросшейся шевелюры.

Зрелище было совершенно фантастическим и нереальным по двум причинам: во-первых, незнакомцев на «Строгино» не видели уже лет пять. Все выжившее население на этом конце огромного метрополитена сократилось в первые несколько лет до пары сотен человек. Все эти люди скопились на трех-четырех маленьких станциях и знали друг друга, как облупленных. Деваться отсюда было некуда. Только несколько торговцев рисковали заходить в другие районы метро, да и то, только удачливый Андрей Петрович, смог проникнуть за разрушенный автомобильный путепровод. Потом была эпидемия на маленькой «Тоннельной», недавно затопило «Троице-Лыково». Оттуда пришли позеленевшие от ужаса торговцы, и больше никто не рисковал сунуть нос на кишевшее трупоедами кладбище. Поэтому появление удивительной команды с той стороны не только вызвало интерес, но и порядком напугало аборигенов.