Потеряшка

— Если что — я вам ничего не давала… — сказала она, когда мы уже выходили на улицу.

На номер сотового таксиста никто не отвечал, а когда мы приехали по указанному адресу, и отчаянно звонили и барабанили в двери квартиры, — нам так и не открыли. Хотя серое «Рено», с желтыми шашечками, и с продольной трещиной на лобовом стекле — стояла прямо возле подъезда.

— Может спит товарищ крепким богатырским сном после смены… — пожала плечами Юля, — слушай, Володя, я же здесь неподалеку живу, всего через два двора. Давай сходим пообедаем у меня, а через часок вновь навестим таксиста.

Когда мы шли через дворы, я осторожно спросил:

— У тебя правда брат в ГАИ работает?

Девушка усмехнулась:

— Брат не работает, но знакомые гаишники есть. Да я вообще эту овцу на понт взяла, чтобы время не терять.

— Зачем же людей вводить в заблуждение?

Юля покосилась на меня, но ничего не ответила.

Проходя мимо центральной городской площади, я заметил скопление народа с транспарантами.

— А это что за демонстрация?

— Похоже митинг, против строительства нового химического завода.

— А как власти на это отреагируют?

— Митинг, скорее всего, несанкционированный. Через пару часов, наверняка, всех «космонавты» разгонят.

— Кто?!

— Омоновцы. Володька, ты как будто вчера только народился…

Квартира у Юли оказалась небольшая, но довольно уютная.

— Ты одна живешь?

— Было бы странно в моем возрасте жить с родителями. Хотя… я квартиру всего два года назад купила.

Я осмотрелся и осторожно присел на край кресла.

— Володя, иди руки мой. Я пока суп подогрею.

В ванной я невольно покосился на свою щетину в зеркале. Странно, только вечером побрился. Неужели теперь мне придется бриться каждый день?

Юля разлила суп по тарелкам и поставила на стол стеклянную салатницу с мелко нарезанными огурцами и майонезом.

— Вкуснотища какая… — поразился я, попробовав первую ложку супа.

— Рада, что хоть кому-то понравилось… а вот мама совсем не любит моей стряпни.

— А ты замужем не была?

— И не тороплюсь, если честно. Не то чтобы хочу пожить для себя, или ищу богатого принца на белом мерседесе… просто считаю, что всему на свете свое время.

— Так сколько тебе?

— Двадцать семь, любопытный ты наш…

— Двадцать семь — это довольно серьезный возраст для девушки.

— Ладно, Володя, давай лучше проедем эту тему…

Когда мы пообедали и уже собирались выходить из квартиры, Юле позвонили. Она сначала не хотела брать телефон, а после закрылась в соседней комнате, и пару минут с кем-то общалась на повышенных тонах.

Когда девушка вышла, она виновато улыбнулась:

— Володя, ты можешь к таксисту сейчас один сходить? Мне просто одного товарища нужно подождать, вещи ему отдать.

— Хорошо. Схожу один.

— А после обязательно позвони мне.

Я протянул ей мобильный:

— Внеси свой номер. Я еще толком не научился…

Юля удивленно взглянула на меня, и взяв телефон, быстро внесла свой номер.

— А может подождешь минут пятнадцать? Потом вместе и пойдем к таксисту.

— Да ладно, решай пока свои дела. Вдруг этот таксист проснется и опять куда-нибудь уедет…

Я кивнул напарнице, и спрятав телефон в карман, быстро вышел из подъезда…

13. Все мы в душе бунтари

Когда я проходил мимо центральной площади, на ней собралось уже человек триста: преимущественно молодежь и люди пенсионного возраста. Ко мне подошли две молоденькие девушки. Одна из них, худенькая, со смешными хвостиками, протянула листок:

— Мужчина, подпишите петицию против строительства нового химического завода. Наши местные олигархи бессовестно набивают карманы, а простой народ, наши дети, дышат химическим дымом… Посмотрите, до чего довели когда-то цветущий город… — девушка показала на круглую клумбу с цветами.

Я внимательно присмотрелся: бутоны цветов действительно засохли, печально уткнувшись в землю, а газонная травка по краю бордюра пожелтела и покрылась по краям серым налетом.

Подписав петицию, я услышал сзади мощный рев автомобильного движка и резко обернулся. На край площади выехал большой синий автобус. Из него быстро, как спички из перевернутой коробки, высыпали полицейские в черной униформе, касках и стеклянных забралах, вооруженные толстыми резиновыми дубинками и щитами. Полицейские полукругом окружили толпу демонстрантов.

Я застыл на месте, не понимая, что происходит. Из автобуса неторопливо вышел толстый неуклюжий полковник и громко рявкнул в рупор: «Горожане, немедленно расходитесь. Ваш митинг не санкционирован и нарушает общественный порядок. В противном случае, органы правопорядка будут вынуждены применить силу!»

— Что, менты, справились с простым народом? — крикнула очкастая тетка в джинсовом костюме.

— Мочи мусоров! — заорали два бритых крепыша и запустили в полицейских камни.

Вскоре подъехал второй автобус с вооруженными полицейскими, а сзади сразу четыре мрачных серых автозака.

Несколько человек отделились от толпы митингующих, пытаясь скрыться, но основная масса людей сжалась в центре, выкрикивая и угрожая полицейским.

Окружив толпу кольцом, вооруженные бойцы, прикрываясь щитами, грозно двинули на людей.