Потеряшка (СИ)

– Раз тебе купили скафандр, будем считать, что вопрос закрыт, – подвел я итог. – Ты – женщина взрослая.

– Мой скафандр мне достался после смерти мамы, – вздохнула Шила. – Она, наверное, была единственным человеком, кроме папы, кто меня любил.

– А остальные братья и сестры? – удивился я.

– Не родные, – ответила Шила. – У нас только общий отец.

– Извини, – сказал я. – Ты знаешь, мы очень похожи. Я имею в виду людей и силуки. В твоем рассказе много людского.

– Теперь расскажи ты, – с надеждой попросила Шила.

– Хорошо, – согласился я, – ответь мне на последний вопрос. У тебя была приличная сумма денег, ты могла бы и скафандр себе купить. Откуда столько денег?

– Я знала, что ты рано или поздно спросишь, – вздохнула Шила. – Ты поверишь, что я их заработала?

– Поверю, – сказал я.

– Я работала на этого урода, который называет себя капитаном летающей кастрюли, почти треть своей жизни, – зло сказала Шила. – И поначалу я работала совсем не стрелком. Хорошо еще, что мы не можем дышать одним и тем же воздухом, различие в расе, виде и половой принадлежности этому уроду не помеха. Остальное очевидно?

– Семь лет по земному времени, – прикинул я. – Если сейчас она, скорее всего, еще несовершеннолетняя, значит, треть ее жизни назад она была просто ребенком.

Я рассказал про Землю, умолчав, что мы еще даже не начали «топтать» космос. Пришлось немного скривить душой, сказав, что я пошел на службу в Содружество по контракту. Я в самых общих чертах описал свою службу и «Ботаник». Вспомнив Светлану, сказал, что у меня есть жена, которая служит на потерявшем меня корабле.

– Она красивая? – задала Шила чисто женский вопрос.

– Да, – ответил я. – Она разная, но очень красивая.

В самом конце я просто сказал, что из-за аварии меня потеряли. Нашли меня крайги, поэтому я какое-то время работал у них. Сюда попал в поисках своего корабля и экипажа.

– А где находится Содружество, я никогда о таком не слышала? – спросила Шила. – У нас тут сплошные альянсы и империи.

– Я не знаю, – сказал я. – Я потерялся.

– Ты найдешься, обязательно найдешься, – поддержала меня Шила.

Компьютер мог наблюдать, сравнивать, считать, но не мог чувствовать. По этой причине, ему оказалось не по плечу контролировать полет в надпространстве. Скрепя сердце, я поспал два часа, оставив компу распоряжение разбудить меня. Спал я беспокойно. Проснувшись по сигналу, я прямо в своей каюте вошел в систему, с облегчением заметив, что корабль – на маршруте, и отклонение совсем небольшое. Видимо, в момент моего «обеда», когда случились сильные отклонения, мы прошли какую-то «кочку» многомерности. Скука давила не хуже катка. Я уже не знал чем себя занять. Выборочно проконтролировав несколько раз курс, я начал на часик-полтора отключаться от системы. От безделья я вспомнил о давно заброшенных тренировках, начав цикл воспоминаний о гравитации. За этим занятием меня чуть не застукала Шила. Пришлось наврать, что просто пытался жонглировать фляжкой и уронил ее. Краппс вообще не слишком часто посещал ходовую рубку. Как рассказала Шила, он оказался затворником. Вся его жизнь во время полета проходила в его «железе». На этой почве и случился конфликт на «кастрюле». Краппс не мог спустить коллегам по «машинному отделению» халатного отношения к «железу». Там же находилась сплошь его вотчина. Наверное, по-своему он был счастлив. Хотя, вот и Шила не могла нарадоваться своему новому скафандру. Как мало оказалось нужно ей для счастья. Мне даже стало интересно, как долго она сможет пребывать в таком состоянии.

Я бы даже с удовольствием почистил полученный назад «дракончик», но как изделие высокой технологии, он не нуждался в таких вещах. Вертеть же его лишний раз в руках я остерегался, «Бурундук» – это не «Ботаник», дырку в борту сам по себе зарастить не смог бы. Мне срочно требовалось занятие по душе, желательно, связанное с компьютером, чтобы я всегда мог быть в курсе нашего продвижения к цели. Я бы с удовольствием поболтал с Анной, но она не спешила заговорить сама, я же выдерживал время, не стремясь показаться навязчивым. Она должна была сама освоиться в своем доме и, поняв, что тут ей рады, пойти на диалог. Что это рано или поздно случится, я не сомневался. Разум всегда тянется к общению и информации.