Потерять и найти

– Предшественницы? – воскликнула Карла, возмущенная тем, что он умышленно употребил множественное число. Итак, Джарид сам признался в справедливости сказанного Анной о его репутации среди женщин. В ее воображении рисовалось, как он гладит, ласкает, любит другую женщину – много других женщин!!! Это было невыносимо.

Пытаясь подавить подступающую тошноту от пронзившей ее ревности, она запальчиво воскликнула:

– Сколько тебе нужно женщин?! Джарид крепче обхватил руль:

– Что за дурацкий вопрос к мужчине?

– Честный! – парировала Карла. Поскольку она, казалось, была обречена в этот вечер то попадать впросак, то ставить подножки, Карла снова выпалила в избытке чувств, совершенно не думая, что говорит:

– Учитывая твое откровенное намерение затеять со мной любовную связь, довольно странно, что мое любопытство удивляет тебя!

– Да, удивляет! – резко парировал Джарид. – Послушай, милая, я понимаю, что в наш так называемый просвещенный век всем позволено выставлять напоказ все и вся, но я не поклонник этой философии. У меня нет привычки обсуждать свои любовные дела.

Во внешне спокойном тоне его голоса послышались нотки предупреждения.

– Черт возьми, Карла, мне тридцать пять лет! Конечно, были другие женщины, – сказал он, и его черная бровь вновь резко взлетела вверх, – а ты что, надеялась найти девственника?

– Нет, я не надеялась на девственника! – в ответ огрызнулась Карла. – Я ни на что не надеялась и вообще ничего не искала!

– Тогда о чем речь?

Вопрос больно ударил по нервам, тем более что Карла уже и сама собиралась задать его себе.

– Ни о чем, – вдруг стихнув, пробормотала она. – Ни о чем... твои... э-э, делишки меня не волнуют.

– Вот так бы и давно! – Грубость ответа он смягчил вкрадчиво-ласковым тоном. – К тому же, как я понимаю, право на собственность – палка о двух концах. В его голосе послышалась легкая насмешка.

– Разве ты не заметила, что я тебя не расспрашиваю о твоих прежних возлюбленных?

– Прежних возлюбленных? – Карла чуть не задохнулась от нелепости этой фразы. Хотя, разумеется, Джариду было невдомек, насколько смешна она была. И девушка совсем не собиралась просвещать его на этот счет. – Ты даже не удосужился поинтересоваться возможным существованием теперешнего, – отрезала она.

К ее несказанному удивлению, Джарид, словно громом пораженный, вдруг резко выпрямился на своем сиденье.

– А что, есть? – прорычал он.

– Нет! – сразу ответила Карла, напуганная его свирепым взглядом. – Меня бы, конечно, здесь сейчас с тобой не было, если бы он существовал.

– Рад это слышать. – Он медленно поднял руку и провел согнутым пальцем по ее щеке, а затем улыбнулся, почувствовав, как она задрожала от его прикосновений. – Мне не хотелось бы браконьерствовать в заповеднике другого мужчины.

Его голос вдруг наполнился откровенной чувственностью, и Карла испытала новый приступ дрожи.

– Ради тебя я бы не колебался ни мгновения... но большой радости мне бы это не доставило.

– В заповеднике другого! – вспыхнула от гнева Карла. – В заповеднике другого! Ты... ты...

Ее возмущенный протест потонул в его негромком смехе:

– Милая, это просто так говорится.

– К черту твои гнусные мужские выражения заорала Карла. – Заповедник означает владение, я не являюсь и никогда не буду собственное мужчины – какого бы то ни было!

На какое-то мгновение Джарид словно растерялся. Затем вздохнул:

– Замолчи, женщина!

Той же рукой, которой гладил по щеке взял Карлу за подбородок и притянул ее своему рту.

Как успокоительное средство его поцелуй оказался весьма эффективен. Как средство возбуждения... О! Он был восхитителен!

Где-то в глубинах сознания Карла понимала, что ей следовало бы сопротивляться. И тем не менее, по какой-то необъяснимой причине, она сама кинулась в его жаркие объятия, чувствуя, что он дает так же много, как и требует от нее.

То, что она сейчас делала и позволяла делать Джариду, было очень опасным. Карла сознавала это, но самоуверенно убеждала себя, что невосприимчива к затягивающему дурману ощущений и что на самом деле они каким-то странным образом даже успокаивают ее.

Могло ли что-нибудь быть одновременно и опасным, и успокаивающим?

Мысль ускользала от нее, балансируя чуть дальше той черты, до которой могла дотянуться Карла своим сознанием. Какое-то мгновение рассудок Карлы еще боролся со сворой изголодавшихся желаний, но силы были неравны. Голодное желание победило, и сознание начало сдаваться. Время, место и условия их совместного путешествия отошли на задний план – феномен, определяемый выражением: «Я подумаю об этом завтра!» Настоящая жизнь была только здесь и сейчас, в этом мужчине... да, особенно в этом мужчине...

И этот мужчина теперь пробуждал в ней чувства, ощущения, которых она не испытывала раньше. Огонь, бушующий в глубинах ее тела, жег ее сильнее, чем жар приникшего к ней тела Джарида. В его медвежьих объятиях она внезапно почувствовала ее личную защищенность от всех тревог мира. Ее захлестывали эмоции, более мощные, нежели волнение от прикосновений его жадного рта.