Потерять сапог - к счастью (СИ)

   - Хех, - усмехнулся Трофим, заезжая внутрь троллейбусного парка.- Если бы вы не пошли, то мы бы и не встретились.

   - Хватит уже девушку смущать, Трофим. Прекратите уже эти глупости.

   - Ладно, раз вы настаиваете, - пожал он плечами.

   Инна как раз переобулась в сланцы, в которых чувствовала себя как в ластах для плавания: такими для её 38 размера ноги, с узкой стопой, оказались большими.

   - Может, я всё же одна дойду? Тут, через дорогу, в спальном районе живу.

   - Инна, Инна, какая же вы, однако, упрямица...

   - Характер, наверное, от бабушки достался... - хмыкнула Инна, и он, приноровившись к её медленной из-за сланцев походке, сопроводил девушку прямо к дому.

   - Вот и дождь закончился, - отметила Инна. - Подождите, пожалуйста, я сейчас в квартиру зайду, надену свою обувь и ваши сланцы вынесу...

   - Не стоит. А меня кошка Глафира дома ждёт, наверное, голодная. Я тут недалеко живу, возле нового гипермаркета.

   - Тогда давайте я вам сланцы в троллейбусный парк принесу, в свой выходной. В эту субботу.

   - Лучше в свой выходной, Инна. Мы вместе сходим куда-нибудь. И не отказывайтесь, я настаиваю.

   - А я не могу, мы с мамой двери межкомнатные и в ванне менять собирались и кое-что покрасить надо. Вот, вспомнила - батарею на кухне и полотенцесушитель.

   - Хорошо. Я тогда к вам приду, помогу и сланцы заберу сам. В какое время будет удобнее?

   - Трофим, вы сумасшедший, скажите честно? - прямо спросила Инна, чувствуя, как загораются щёки. Его внимание к её собственной серой персоне ей было совершенно непонятно. Оно сбивало с толку, ведь от таких видных парней Инна всегда держалась подальше.

   - Может быть, и вы так просто теперь от меня не откупитесь, даже не пытайтесь! - Трофим смотрел очень пристально, ничуть не смутившись её слов, недовольного тона...

   - Приходите тогда к половине девятого утра. Поможете с дверями или с покраской. Квартира 25. Учтите, у меня мама пожилая, со своими заморочками. - Инна добавила уточнение для пущего устрашения, зная, как мужчины старух с характером не любят.

   Инна решила, что телефон уж ему точно не даст, а Трофим и не попросил, просто попрощался, сказав, что придёт в субботу.

   До квартиры она дошла с глупой улыбкой на лице. И, даже приняв горячий душ, затем попивая ромашковый чай, Инна всё никак не могла успокоиться. Хотя уже через четыре часа нужно было на работу вставать.

   Но вот заснула Инна мгновенно и выспалась необыкновенно хорошо, вопреки краткому лимиту времени. На работе сама заведующая спросила:

   - Что с тобой сегодня, Воронцова, такое? Почему ты, Инна, словно светишься изнутри?

   Инна же в ответ просто качала головой, списывая всё на хорошее настроение.

   Три дня мгновенно пролетели в обыденных делах. А вот настроение Инны так и осталось непривычно хорошим. Даже её мама, Варвара Семёновна, отметила эту деталь, постоянно задавая дочери вопросы. И в то же время неожиданно похвалила цвет старой персиковой помады Инны, заброшенной ранее девушкой на долгое время в косметичку.

   Перезванивая во время обеденного перерывая на работе фирме, где они с мамой заказали двери, подтверждая, что всё в силе, Инна всполошилась, испугавшись, что ещё ничего не придумала, что сказать маме как про потерянный сапог, так и про Трофима. Потому, снова погрузившись в рутинные дела и в работу с клиентами, она решила объяснить ситуацию маме вечером, когда та будет сытая и сонная. Так всегда разговор проходил легче для обеих.

   Но, вернувшись позже планируемого из-за похода в гипермаркет с его красными пятничными ценами, Инна застала маму спящей в постели. Только телевизор работал, и на журнальном столе были накрыты салфеткой сладкие булочки. Ладно, решила Инна, завтра, как проснётся, сразу за завтраком и расскажет все маме. Ну, не будить же её сейчас?

   В совпадения Инна не верила, скорее - в злой рок. С её-то невезением по жизни. Она не слышала будильника и проспала до восьми часов утра. Отключилась из-за недосыпа и общей усталости за неделю. Как бы не так - решила она. Скорее, всё это случилось из-за склонной на всякие пакости её личной невезучести.

   Ещё в коридоре, зевая, Инна учуяла запах крепкого кофе, перемешанный с запахом ванили и, что ужас, мужского терпкого, явно дорогого парфюма. Так она зажмурилась, чувствуя, как в душе накатывает паника со злостью и - неожиданно - обида....

   Всё же Инна не пошла на кухню, а умылась в ванной. Мало ли кто там, на кухне, находится с мамой. Может, сантехник или смешной усатый сосед с первого этажа, который иногда заходил на чай и вёл нудные разговоры о политике, хотя был младше Варвары Семёновны на целых пятнадцать лет. "Сделай глубокий вдох, Инна". Она умылась, расчесалась, собрала волосы в хвост и слегка успокоилась. Но в коридоре заметила дорогие чёрные кроссовки и кожаную стильную куртку-косуху, такие разве что байкеры и плохие парни носят, никак не сантехник, или их сосед. Чувствуя, как дрожат ноги, она зашла на кухню.