Потерявшая сердце

— Не в кондитерской ли мсье Беранже она его изучала? — подхватил Марс, вызвав смешки в толпе.

Эти слова, разумеется, дошли до слуха императрицы. Она сделала серьезное лицо и сказала уже не так ласково, как прежде:

— Дитя мое, говорите по-русски. Я все прекрасно пойму.

Великий князь Павел, беря в жены принцессу Вюртембергскую, поставил ей одно-единственное условие — изучить русский язык. Того же требовала и свекровь. В отличие от первой жены Павла, упрямой, несносной Вильгельмины, не желавшей знать ничего русского, Мария Федоровна с истинно немецким усердием взялась за учение. Однако говорить так и не научилась, в силу «невероятной трудности славянского наречия», а понимала едва ли треть из всего услышанного. При этом вдовствующая императрица не забывала напоминать своим подданным, что условие, поставленное покойным супругом, она с честью выполнила.

Елене было все равно, на каком языке говорить. В отличие от многих великосветских барышень, знавших только французский, она владела обоими языками с равной свободой. Когда императрица пожелала выслушать ее историю на русском, она не посмела ей перечить. Немного успокоившись, юная графиня начала свой рассказ с того проклятого дня, 2 сентября, когда в Москву вошли французы.

Мария Федоровна часто покачивала головой, как бы сочувствуя девушке. На самом деле императрица только догадывалась по отдельным ее словам, что речь идет об ужасах войны.

Де Гранси стоял как вкопанный, закусив нижнюю губу, не отрывая глаз от Елены. Его все больше поражало сходство юной графини с его казненной дочерью. Виконт несказанно злился на Доротею за то, что та не дала девушке говорить по-французски. Он-то не понимал ни единого слова!

В какой-то миг Елене почудилось, что ее вообще никто не понимает, потому что в толпе не слышалось ни сочувственных вздохов, ни возмущенного шепота. Но, как оказалось, кое-кто внимал каждому ее слову. Когда юная графиня стала рассказывать о вероломстве своего дядюшки, знакомые нам маски вновь оживились и даже принялись дискутировать, без всякого уважения к рассказчице.

— Нет, вы поглядите, какова негодяйка! — возмущенно воскликнул Марс. — Очерняет достойнейшего человека, благороднейшего дворянина!

— Безутешного вдовца! Заботливого отца двух невинных крошек! — тут же подхватила визгливым голосом Прозерпина. — Хлебосольного хозяина, известного всей Москве!

— Кто вы такие?! — раздраженно обернувшись, бросила им Елена. — Почему вы его защищаете?

— Вот что, господа, — в свою очередь, обратилась к словоохотливым маскам Мария Федоровна, — раз уж вы так много знаете об этом деле, извольте также представиться, я и вас выслушаю.

Марс и Прозерпина поклонились императрице и в тот же миг разоблачились. То, что под маской Марса скрывался скандально известный, ныне живущий в Италии граф Обольянинов, никого не удивило. К его выходкам все давно привыкли. Но велико было всеобщее изумление, когда Прозерпиной оказалась вовсе не женщина, а сам князь Белозерский, вокруг чьего честного имени только что шла баталия.

— Дядюшка?! — побледнев, прошептала Елена.

— Однако, князь, как вы ловко замаскировались, — улыбнулась ему императрица. Илья Романович был накануне представлен ей графом Обольяниновым и произвел на вдовствующую императрицу весьма лестное впечатление.

— Ваше Величество, — обратился князь к Марии Федоровне, — перед вами — наглая авантюристка, которая, пользуясь внешним сходством с моей дорогой племянницей, решила завладеть моим имуществом. Моя настоящая племянница, да будет вам известно, — обратился он к собравшимся, вынув из кармана плаща платок и утирая слезы, — покоится на кладбище, в Новодевичьем, рядом со своими родителями. В этом может убедиться каждый, побывав там.

— Я подтверждаю слова князя, — заверил граф Обольянинов, — ибо собственными глазами видел надгробие Елены Мещерской.

— Там стоит мое имя, — в отчаянии воскликнула Елена, — а под камнем лежит нянька, сгоревшая вместе с моей матерью. Ваше Величество, князь Белозерский лжет! Когда я вернулась из Коломны, он сразу же, без всяких сомнений, признал во мне свою племянницу. Но к тому времени он уже растратил часть наследства моих родителей, еще не вступив в права наследника, и прекрасно понимал, что, если меня восстановят в правах, ему придется отвечать перед судом. И тогда дядюшка предложил мне стать его женой…

Юная графиня сама не заметила, как перешла на французский. На сей раз она не запиналась и ее больше никто не принял бы за русскую приказчицу от кондитера Беранже. Рассказ ее к тому же многим казался правдивым, и на князя Белозерского все чаще устремлялись недоверчивые, испытующие взгляды. Императрица тоже смотрела иначе и на князя, и на юную графиню. Илья Романович, сразу почувствовав недоброе, хотел было прервать племянницу, но Мария Федоровна жестом приказала ему молчать.