Потерявшие судьбу

Глядя в желтый глаз необычной птички, Айри отдалась последнему воспоминанию, самому прекрасному за всю жизнь. Три дня непонятной войны, слез и смеха, взлетов и падений. Странный поцелуй между сном и явью. Рикеси… Эта глупенькая, но такая верная душа. Пали оковы Алой Реки, освободив княжество. А потом… Потом была ночь, будто живительный поток, смывшая всю боль и отчаяние. Ночь, пережив которую, Айри сложила оружие. Теперь можно уйти. Теперь можно не бояться. Если еще что-то осталось в жизни, вряд ли оно стоит усилий.

— Лети! — Айри шевельнула пальцем, сгоняя пичугу. — Забери меня, я уже готова.

Но птичка сидит, вертя смешной головешкой. Влево-вправо, влево-вправо. Открылся клювик, послышалось чириканье.

— Лети же ты! — улыбнулась Айри.

От слез все расплылось, и Айри почудилось, будто вместо одной птицы стало две. Почудилось ли? Ведь когти второй птицы впились в запястье. А вот еще одна, опустилась между этими двумя. Целая стая птиц, гомоня, заполнила пространство корзины. Когда они исчезли, Айри ощутила прикосновение. Чьи-то руки держат ее ладони.

— Левмир, — прошептала Айри. — Ты меня заберешь?

— Да, — сказал он, наклонившись. — Пойдешь со мной?

— Пойду. — Айри обняла его. — Скорее…

Прежде чем она поняла, что это не видение, что Левмир спрашивал о другом, шею пронзила боль. Как в ту самую ночь, о которой только что вспоминала.

Вместе с потоком крови рванулись наружу воспоминания. Они превратились в красный шар, улетающий вверх и вдаль, а она, глупая малышка, бежала вслед за ними, вытянув руки, плача, спотыкаясь. Шар уносил умирающую маму, старую судьбу, мучительную смерть и жалкую жизнь. «А что у меня останется? — закричала Айри. — Кто я?!»

Шар исчез. Стало темно, Айри остановилась. «Кто я? Кто я?» — эхо разносит крик в темноте. Между пальцами левой руки появились метательные ножи. Правая ладонь обхватила рукоять сабли. Прежде чем Айри успела удивиться, впереди вспыхнул костер. Еще один и еще — целая вереница огней уводит вперед. Айри пошла огненной тропой, ступая по языкам пламени, но не чувствуя боли.

«Я — Айриэн, идущая сквозь огонь».

Вереница закончилась, Айри прыгнула в темноту, ножи полетели вперед, сабля свистнула, рассекая воздух. Снова мрак, ни проблеска света. Где-то далеко другая Айри приникла губами к ране и принялась пить кровь, похожую на густой сладкий сок, которым невозможно напиться.

Еще один взмах, и лезвие сабли засияло так ярко, что тьма исчезла из целого мира. Айри видела весь его. Огромный материк, напоминающий корчащееся в судорогах чудовище. Видела пустыни, разделившие Запад и Восток, пламя, пожирающее город на Северо-Западе. Видела черную крепость, внутри которой затихла сила, границ которой не ведает никто. Видела страшных тварей, разбросанных Алой Рекой по миру. Многие жили в пустыне, иные — в лесах, а одна, самая страшная — в море.

«Я — Айри, Солнечный Лучик».

Весь свет из целого мира огненной стрелой вонзился в сердце Айри, и сердце замерло. Смерть? Нет, не похоже. Другая жизнь пришла и выжгла старую дотла.

Айри оттолкнула руку Левмира, вытерла губы тыльной стороной ладони.

— Прости. — Она услышала шепот Левмира. — Прости, но я не мог позволить тебе погаснуть.

Айри смотрела вверх, на алый шар, на небо, которое из голубого превратилось в темно-синее. Как это странно — ни холода, ни страха, ни боли. Дышать — и то не нужно.

— Я не погасну.

Вскочила на ноги. Корзина закачалась, когда рядом поднялся Левмир. Выглядел он скверно. Лицо бледное, под глазами — круги. А сами глаза…

— У меня такие же? — Пальцы Айри коснулись века.

— У тебя таких долго не будет, — ответил Левмир. — Глаза чернеют от голода.

Горелка плевалась искрами, чадила. Края шара уже начали тлеть.

Левмир перехватил взгляд Айри:

— Пора отсюда.

— Это точно.

Левмир не успел даже вздрогнуть — Айри выдернула палаш у него из ножен.

— Пригнись!

* * *

Пустынник, прикрывая глаза от солнца, следил за тающим в небесах воздушным шаром. Пять лет назад он видел такой же. А поутру обнаружил в песках несчастную девчонку. Последнюю из тех, кто был достоин Солнечного погребения. Значит, сегодня пришел ее черед. Так быстро, так несправедливо. Пустынник проронил бы слезу по этому поводу, но вода в пустыне слишком ценна. Поэтому он просто смотрел, отдавая дань уважения династии рожденных Солнцем. Династии, которая сегодня оборвалась.

Но что-то случилось там, в высоте. Маленькое пятнышко распалось на две части, одна, охваченная пламенем, полетела вниз. Сердце пустынника дрогнуло. Неужели Солнце отвергло несчастное дитя? Неужели даже в этом, последнем вознесении ей отказано?

Он побежал, не отрывая глаз от падающей средь бела дня звезды. Не знал, зачем тратит столько сил и влаги, почему добежать, увидеть, стало так важно.

Звезда рухнула с громким взрывом, взметнулся столп огня и песка, до ушей донесся заливистый девичий смех. Пустынник остановился, тяжело дыша. Далеко впереди из пламени вышли две фигуры. Девушка в сером платье, с распущенными волосами, и парень в красном кафтане. Пустынник видел только их спины, их сцепившиеся руки.