Потерявшие судьбу

— Да, это та самая, — сказал он, следя за передвижениями противника.

— Как ее звали?

— Ее до сих пор так зовут. Почему я должен называть тебе имя?

Стремительный выпад, палаш должен был перерубить ноги Левмира, но он подпрыгнул и подошвами прижал лезвие к камню. Ударил наотмашь, клинок просвистел над головой пригнувшегося Ариса. Тот рванул оружие на себя, Левмир сделал сальто назад и замер на соседнем камне.

— Потому что я хочу убедиться, что она — не та, о ком я думаю, — сказал Арис. — Ты на удивление ловок и быстр. В битве против десятерых это хорошо. Запомни: там не будет места поединку. Тебе придется драться со всеми сразу и ни с кем по отдельности.

— Я справлюсь! — заверил его Левмир. — Тогда правда за правду. Ты говоришь, где взял туфли, а я называю имя.

Арис прыгнул на него, крутнулся в воздухе. Левмир обдумал все мгновенно. Пригнулся, резко выпрямился, ведя палаш вверх. Лезвия столкнулись, уже не с такой силой. Арис подался вперед, тогда как сжимавшие палаш руки рвануло назад. Левмир выбросил вперед ногу, и сапог удалил Ариса в грудь. Вампир отлетел к соседнему надгробию и упал, разбив его на куски.

— Ну и что ты натворил? — проворчал Арис, отряхиваясь. — Как мы объясним это князю?

Левмир сконфуженно молчал.

— Ладно, — вздохнул Арис. — Эта часть кладбища самая старая, сюда все равно никто не приходит. Хватит игр, я думаю, ты справишься.

Арис убрал палаш в ножны, его примеру последовал Левмир.

— Туфли, — напомнил он.

— Дались тебе эти туфли… Они мои. Понимаешь? Мои. Я их заказал в Кармаигсе, когда жил там. Сразу несколько пар, одинаковых. Всегда такие ношу, не люблю перемен. И я понятия не имею, при чем здесь Монолит.

Левмир спрыгнул на землю, заглянул в черно-красные глаза. Арис выдержал взгляд.

— Почему твои глаза остаются человеческими? — спросил он. — После такой битвы…

— Мразь, — сказал Левмир.

Арис вздрогнул.

— Что ты сказал?

— Я назвал тебя мразью, Эмарис. Мразью и трусом.

Лицо Эмариса изменилось. Теперь на нем появился страх. Не перед Левмиром — перед теми словами, что он должен был произнести.

— Ты не можешь осуждать меня за то, что я просто перестал делать то, что делал, — тихо сказал Эмарис. — Власть завела меня в тупик, и я…

— А я не за это тебя осуждаю! — закричал Левмир, толкнув его в грудь. — А за то, что бросил ее, свою дочь! Ты знаешь, что ей пришлось вынести? Знаешь, сколько раз она чуть не погибла? Может быть, ты часами смотрел, как она плачет, обнимая пару вонючих туфель, и не знал, как ее утешить? Ты смотрел, как она искала радость, а находила лишь отчаяние и смерть?

Лицо Эмариса посерело, рот приоткрылся.

— Ты встречал Ирабиль? — прошептал он, все еще не веря.

— Встречал? — Левмир засмеялся. — Она спасла меня от твоих карателей в Сатвире. Она была со мной все это время. Вместе мы дошли до Алой Реки.

— Безумие… — застонал Эмарис. — Кастилос и Аммит должны были позаботиться о ней.

— О, они старались! Только вот нагнали на самом берегу. Они старались — не ты.

Эмарис вскинул голову. В глазах плеснуло пламя.

— Хватит! Вспомни, с кем говоришь, сопляк!

— С жалким трусом, бросившим дочь, когда был ей так нужен.

Палаш вылетел из ножен, Левмир ответил на выпад. Два клинка сшиблись, два лица замерли друг против друга.

— Я не позволю себе умереть, пока она жива и ждет меня. Я — не ты! — С этими словами Левмир оттолкнул соперника.

Эмарис сделал шаг назад. Левмир тут же встал в боевую стойку, держа палаш перед собой. Но Эмарис не спешил нападать. Огонь, миг назад горевший в глазах, погас. Пропала величественная осанка. Перед Левмиром стоял сгорбившийся старик.

— Как же ты ее любишь, — прошептал Эмарис.

— Сильнее, чем ты.

Эмарис тяжело опустился на землю, голова склонилась, будто перед покаянием.

— Представь, что она умерла, — послышался глухой голос. — Представь, что ее больше нет на свете. А у тебя осталась дочь, как две капли воды похожая на нее. Девочка, которая каждый миг своего существования напоминает о той, что ушла навсегда. Как бы ты выдержал такое?

Левмир бросил палаш в ножны.

— Так же, как все люди, — прозвучал ответ. — Я оплакивал бы ее, но радовался дочери. Тому, что в ней сохранилась частица Ирабиль. Тому, что на земле остается эта крошечная капля волшебства, способная осветить целый мир. Люди рождаются и умирают, их жизнь полна таких страданий, которые тебе неведомы. Ты столкнулся с жалкой их долей и проиграл. Ты не достоин быть королем, даже отец из тебя не вышел. У меня нет к тебе сочувствия. Иди прочь, а я забуду о нашей встрече. Пусть лучше она оплакивает отца, которого подло убил Эрлот, чем живет с мыслью, что отец ее бросил, что видел в ней только зло.

Эмарис вскинул голову.

— Я никогда!..

— Я с тобой закончил, — оборвал его Левмир.

Застыв с раскрытым ртом, Эмарис провожал взглядом удаляющуюся фигуру мальчишки.

Глава 4

Юг

— Так что делать-то будем? — спросил Варт, глядя на Сардата.

Они все сидели вокруг костра, глотая обжигающий ароматный чай, в котором, помимо, собственно, чая, Сардат различал не меньше десятка различных травок.

— Это ты Учителя спрашивай, он у нас — голова.