Потерявшиеся в мирах

Длинная великопостная служба уже закончилась, и они вышли в притвор. Здесь стояли вешалки для верхней одежды, но к ним сейчас было не подойти: в первую очередь одевались те, кто привёл или принёс в храм малышей. Ася с мамой остановились в сторонке. Мама, чтобы не терять времени даром, достала из своей сумки металлическую флягу и попросила дочь:

— Ася, ты ведь сейчас прямо домой, Машенька мне принесла крещенскую воду, захвати с собой, чтобы мне целый день не носить её в сумке. Николай Иванович попросил меня заехать к нему: у него возникли вопросы по моим эскизам. Думаю, я там пробуду до вечера.

Они убрали флягу в Асин рюкзачок, оделись и вышли на улицу. Весёлое мартовское солнце праздновало весну, воробьи чирикали так, словно на спор решились один другого перепеть. Ася шла рядом с мамой, смотрела на тающий снег, на первые ясно-зелёные листочки в проталинках, на сияющую синь весеннего неба и радовалась. Как хорошо всё у Бога!

Только в метро, где им с мамой надо было садиться в разные поезда, Ася вспомнила о мобильнике, который она всегда выключала в церкви, и достала его из кармашка рюкзака, чтобы включить. На дисплее сигналили неотвеченный звонок и новое sms.

«Позарез надо встретиться! Приезжай! Сергей», — прочитала Ася. Неужели что-то случилось?! Ещё неделю назад они чуть ли не час проболтали с ним по телефону, и она знала, что работа профессора почему-то застопорилась. И вот — это тревожное сообщение.

— Что такое? — спросила мама, заметив волнение дочери.

— Сергей зовёт в гости, — Ася решила, что нечего паниковать прежде времени. — Я поеду с тобой.

— Вот и прекрасно! — обрадовалась мама. — Проведём воскресенье вместе! Елена Петровна постится, и мы голодными не останемся: она готовит лучше меня. Поехали, голодный ребёнок!

Девочка подумала, что мама всегда остаётся в первую очередь мамой: сама-то она и забыла, что ничего не ела со вчерашнего дня, кроме просфорочки после причастия.

Мама оказалась права: все трое Смирновых не садились за накрытый к обеду стол, ожидая гостей. Всё, и салаты, и суп, и второе, было постным, и только перед прибором хозяина стояла тарелка с отбивными.

— Что же… — несколько смущённо сказал, посмотрев на мясо перед собой, Николай Иванович, — неужели никто не хочет?.. — и он неуверенно посмотрел на Асину маму и на детей.

— Спасибо! — отказались все трое в один голос.

— Ну… — профессор развёл руками, — тогда уж вы меня извините… но я ещё не созрел для поста…

Елена Петровна молча улыбнулась. Она подумала, что тот, кто так извиняется, скоро «созреет». В отличие от мужа, она верила каждому слову в рассказах детей об их путешествии в неведомом мире — ведь Сергей вернулся оттуда совершенно другим. И если утром того памятного дня, когда темо вдруг заработал, её сын ещё был неверующим, как и его отец, то вечером он попросил у неё молитвослов и прилежно прочёл всё правило, положенное на сон грядущим. Более весомого доказательства истинности их приключений для неё и быть не могло. Но, бедные, что же им пришлось там пережить! И какое же счастье, что у сына оказалась такая спутница, как Ася, умеющая посмотреть на вещи духовно!.. Тут Елена Петровна вспомнила о своих обязанностях хозяйки и принялась всех угощать, убирать опустевшие тарелки и заваривать чай…

Посуду помыли все вместе, а потом разошлись кто куда: родители расположились на креслах в гостиной, где теперь на всех стульях и столиках лежали эскизы костюмов и ткани, а Сергей подчёркнуто громко пригласил Асю подняться в его комнату. Они поднялись по памятной Асе лестнице и прошли мимо кабинета профессора. Дверь в него была приоткрыта, и девочка посмотрела на неё со смешанным чувством облегчения и смутной ностальгии. От быстрых глаз её спутника это не укрылось. Он пытливо заглянул ей в лицо:

— Скучаешь по Радоплесу? Тянет туда?

Ася покачала головой:

— Скучаю… но не тянет… Знаешь, иногда начинает казаться, что всё это было во сне…

Сергей понимающе кивнул:

— Да, я даже рассказать никому, кроме родителей, не могу — не поверят! Однако… — он как-то странно хмыкнул, быстро и непонятно взглянув ей в глаза, — я тебя не для воспоминаний позвал… Садись, — он предложил ей стул, а сам сел напротив неё на покрытую пледом кровать, — есть серьёзный разговор… Видишь ли… у отца есть любимый аспирант, совсем молодой парень, он — гений! Правда, не смейся, он в пятнадцать окончил школу, в восемнадцать — университет, сейчас диссертацию заканчивает! И вот, когда у нас застопорилось с темо, отец привлёк к этому делу Глеба. Тот посмотрел, покопался в вычислениях, в схемах и выдал гипотезу: он считает, что колесница нас с тобой перенесла, а на команды отца не отвечает потому, что перемещаться во времени может только растущий организм.

— А это мысль! — восхитилась Ася.