Потерявшиеся в России (СИ)

У Андрея Николаевича была репутация человека твердого и порядочного. В принципе он таким и был. Не подличал, до прямых взяток не опускался, а главное, к простому народу был внимателен, если мог помочь - по-могал, и люди о нем говорили, как о правильном мужике. И репутацию эту Андрей Николаевич ревностно берег.

На какое-то время Лариска притихла, но буйная ее на-тура взяла свое; не прошло и недели, как она, выпив как-то в ресторане чуть больше положенного ей по норме, пошла куролесить. Генка попытался утихомирить ее, но из этого ничего не вышло. До следующей рюмки она сидела тихо, но, выпив, опять пошла по столикам. Генка попробовал увести ее из ресторана, но Лариска уперлась, обозвала его козлом и сказала, что никуда отсюда не пойдет. Генка плю-нул и ушел один.

Домой Лариска пришла поздно ночью, пьяная, не шу-мела, сразу легла спать и мгновенно уснула.

На следующий день разразился скандал. Накануне, то есть в тот вечер, когда Генка ушел, оставив Лариску в рес-торане, она загремела в милицию, которую вызвал офици-ант по просьбе посетителей. Она сопротивлялась и крича-ла, что всех посадит. В отделении Лариска заявила, что она жена сына Михеева, и что Михеев теперь с них всех по-снимает погоны. Дежурный офицер связался со своим на-чальником РОВД, тот в свою очередь позвонил Михееву. Андрей Николаевич поблагодарил за звонок, попросил ду-ру отпустить и пообещал, что сам со всем этим разберется. Лариску не только отпустили, но и ввиду ее нетрезвого со-стояния, отвезли домой. Ее пьяное самолюбие было удов-летворено, она снисходительно улыбалась и перед домом, когда выходила из машины, кокетливо бросила милицио-нерам: 'Чао, мальчики!'. Она не знала, что ее ждет завтра.

Ярость Андрея Николаевича была громоподобной. В этой ярости был стыд и зло на Генку, который своими не-разборчивыми связями подставляет отца, делая его посме-шищем.

Утром Андрей Николаевич позвонил Генке. Спросил:

- Твоя дура дома?

- Да. А что случилось, пап? - насторожился Генка. По тону отца он понял, что надвигается гроза.

- Я сейчас приеду, - отрезал Андрей Николаевич и по-ложил трубку...

- Ларис, ты ничего не натворила? - догадался Генка.

Лариса только что продрала глаза. Опухшее лицо и мешки под глазами выдавали бурное застолье. Она вспом-нила, что вчера была в милиции, но не помнила, за что, что там наплела, ужаснулась и сказала:

- Не знаю, может, и натворила.- Она накинула халат на голое тело и пошла в ванную.

Отец задержался и приехал через час. Не раздеваясь, он прошел в зал и бросил:

- Позови свою шлюху!

Но Лариса уже сама входила в комнату. Она навела марафет и выглядела вполне прилично.

- Здрасте! - буркнула Лариса, понимая, что Генкин отец прикатил так вдруг недаром.

- Вот что, дрянь, собирай свои шмотки, и через пятна-дцать минут, чтобы духу твоего здесь не было! - гаркнул Андрей Николаевич.

- А что я такого сделала? - начала, было, Лариска.

- Быстро, я сказал! - процедил сквозь зубы Андрей Николаевич. Глаза его метали молнии, желваки ходили по скулам тонкого аскетического лица. Лариса нарочито мед-ленно повернулась и пошла в спальню.

- Да что случилось-то? - тихо спросил Генка.

- Что случилось? - прошипел Андрей Николаевич. - Ты не знаешь, что случилось?.. Эта гадина треплет мое имя, пользуясь им по делу и без дела. Мне давно доклады-вали про ее выходки. И я тебя предупреждал. Но всякому терпению приходит конец. Вчера ее пьяную забрали в ми-лицию за дебош в ресторане, и там она от моего имени грозилась пересажать всю милицию. Мне ночью звонил начальник РОВД. - Андрей Николаевич грохнул кулаком по столу. - Я никому не позволю трепать мое имя.

Из спальни с чемоданом вышла Лариса. Она сняла с вешалки шубу.

- Надеюсь, шубу я могу взять? - с вызовом сказала она, надевая шубу. Андрей Николаевич промолчал, а Генка пожал плечами и про себя отметил: 'Про золотые цацки, которые на ней, не спросила, а это тянет на побольше, чем шуба'.

- А с тобой мы поговорим дома, - пообещал отец, ко-гда Лариса вышла, хлопнув дверью. - И вообще, давай-ка делом занимайся, а по бабам все, хватит.

Андрей Николаевич ушел, оставив Генку размышлять над превратностями судьбы. Зная крутой нрав родителя, он понял, что веселая жизнь кончилась. Если отец сказал 'хватит', значит так и будет. Что касается Лариски, он был рад, что так все разрешилось. Она надоела ему до черти-ков, но у него самого не хватило бы характера избавиться от нее. А тут случай помог.

Вечером вся семья за исключением Олькиного Олега, который, как всегда, был в делах или в бане, собрались в зале и сидели перед телевизором. Ждали Андрея Николае-вича и без него за ужин не садились. Домашние уже знали про инцидент с Лариской и с тревогой ждали бури.

- Тебе говорили про Лариску, - язвительно напомнила Элька брату. - Она же стерва и 'б', пробы ставить некуда.

- Вы все одинаковы, - беззлобно отмахнулся Генка. - Лучше за своим Олегом смотри.

- Гена, как тебе не стыдно! Ты что такое говоришь-то? - возмутилась Раиса Петровна.