Поток

Ример вскарабкался по крыше на конёк, остановился и прислушался. Вдоль берегов реки потрескивал лёд. Из какого-то окна через пару домов выплеснули воду из ведра. Подождал ещё немного. Нужно было соблюдать осторожность. Из-за визита бывшего ворононосца жизнь Линдри могла оказаться под угрозой.

Чайный дом обладал атмосферой места, где царит свобода. Безопасного приюта на нейтральной территории. Двери заведения всегда оставались открытыми, а Римеру больше некуда было идти. Если он отправится куда-то ещё, по Маннфалле сразу поползут слухи, а этого не должно произойти до тех пор, пока он не придумает план дальнейших действий.

Поднялся ветер. Продрогший юноша сжал кулаки и попытался вернуть к жизни замёрзшие пальцы. Он всего сутки пробыл на этом морозе, а поддерживать в себе тепло уже не получается даже с помощью Потока.

Ример ухватился за край ската, перевалился через него и спрыгнул на землю. Площадка позади чайного дома выступала прямо в реку, как пристань. У стены здания стояли кресло-качалка и замёрзший фонарь. Вьющиеся лозы взобрались вверх по балкам и уснули на зиму.

Бывшему Колкагге казалось, что он различает, как через узкие щели между наличниками пробивается свет. Непрошеный гость постучал. Долгое время внутри царила тишина, а потом дверь открылась. Из проёма на него уставился прищуренный глаз.

– Это я, – прошептал Ример.

Линдри вздрогнул, как будто обжёгся. Деревянная створка с протяжным скрипом распахнулась. Хозяин дома уронил свечу, которую держал в руках. Она покатилась по земле и потухла. Юноша остановил её ногой. Торговец чаем закашлялся, сделал знак Всевидящего и попятился.

Ример схватил старика за руку.

– Нет! Нет, я не умер! Слышишь? Я жив.

Ужас во взгляде Линдри угас. Он впустил гостя, высунул голову наружу, огляделся по сторонам и только потом закрыл дверь. Казалось, он то ли ожидал, что с Римером придёт кто-нибудь ещё, то ли никак не мог взять в толк, как тот сюда добрался.

Узкая задняя комната была заставлена ящиками и холщовыми мешками. В воздухе висела пыль от сухого сена. В голове у Римера внезапно всплыло воспоминание, как они стояли здесь со Свартэльдом в ту ночь, когда Колкагги отплыли в Рейкавик, и спорили о вещах, которые сейчас казались совершенно обыденными. Что мастер тогда сказал?

Ты не сможешь править миром из Шлокны, мальчик.

Линдри подталкивал гостя вперёд, в помещение чайного дома. Во мраке серели столы и скамьи. Ночь украла блеск у деревянных поверхностей.

– Садись, садись, – проборматал старик, ласково, но твёрдо подталкивая юношу к скамейке у очага. Огонь уже потух, но тепло ещё не выветрилось. Этого Римеру хватило, чтобы понять, как он замёрз.

Линдри поворошил обгоревшие угли кочергой.

– Оставь их. Не надо огня. Никто не должен знать, что я здесь.

Хозяин дома принялся возиться у поленницы, вытаскивая из неё дрова, а потом начал раздувать пламя, пропустив слова Римера мимо ушей. Тот хотел объяснить, хотел предупредить, что скрывать его опасно, но отлично понимал, что Линдри не пожелает его слушать. Морщинистый торговец чаем принимал у себя Хирку, совершенно не заботясь об угрозе собственной жизни. Даже после того, как узнал, что она человек. Пустые столы – вот цена, которую ему пришлось заплатить.

Он привечал Римера, когда тот ещё был ворононосцем. Когда Дамайянти дала ему клюв. И сейчас, когда он превратился в покрытого бесчестьем сына Совета. Предположительно мёртвого.

Огонь разгорелся и начал потрескивать, отбрасывая тёплый свет на Линдри, который на корточках сидел у очага. Теперь Ример увидел, что на старике надета ночная пижама и вязаная кофта с распустившимися рукавами.

Он с кряхтением поднялся и сел напротив гостя. Положил огрубевшую руку на его ладонь. Через слой одиночества Римера обожгло теплом, и он встретился взглядом с маленькими и круглыми от возраста глазами.

Юноша сглотнул.

– Значит, ты им не веришь? Не веришь тому, что говорят обо мне?

– Расскажи мне, что случилось, и я отвечу, во что я верю, – завораживающе спокойно отозвался Линдри.

Ример тихо рассмеялся. А затем излил на терпеливого слушателя водопад слов, хотя и понимал, что всё сказанное покажется тому бессмыслицей. Но не мог остановиться. Бывшему Колкагге казалось, что он впервые за всю жизнь делится с кем-то сокровенным. И поведал Линдри обо всём. О путешествии в мир людей. О братьях Граале и Наиэле. О тысячелетней вражде. О том, что один из слепых находится в изгнании, а второй был самим Всевидящим. Всевидящим, которого он убил.

Лжи, в которой Ример вырос, больше не существовало. Вместо этого он узнал историю о слепом, предавшем свой народ и завоевавшем Имланд.

Он рассказал о Хирке и её крови, о том, что она – одна из них. Из тех, кто хочет ворваться через врата в их мир, чтобы вернуть себе однажды утраченное. И он ничего не может сделать для того, чтобы остановить их. Больше не может. Потому что понапрасну растратил ту небольшую власть, которой был наделён.