Поток – 2 (СИ)

— Второе — остатков козы нет. Значит, ее задрали и унесли, либо волки, либо собаки. Они тоже могут…

— Но собаки скорее будут пировать на месте, вряд ли унесут…

— Если на части разорвут, то унесут по кускам, вполне вероятно… Если очень голодные — то точно могут разорвать на куски. На месте. Плохо, что у нас собаки нет…

— Да, тут ты целиком прав брат… Собака нужна. Раньше об этом не думали, а теперь не знаем, где взять. Только на Тиграна надежда. Но тут возникает вопрос — что с козами дальше делать будем?

— Тут мы видим процесс, причем быстро развивающийся. Из этого следует, что коз надо вывозить…

— Куда? К нам?

— Зачем обязательно к нам, есть и другие варианты. Например, вывезти их к лошадям. Там есть свободные площади, то есть стойла. Вообще, надо с бабушкой Аней посоветоваться, и вместе решать…

Тут нечего возразить. Я еще подумал немного, больше для виду, посмотрел на коз на огороде. Все козы, козла у них нет. И не будет, если мы не привезем его. Только если Тиграна попросить достать. А потом выдал предложение:

— Поехали к корове, она у нас одна осталась. Посмотрим, как она…

— Про уток ты забыл. Утки еще остались…

— Вот и хорошо, что остались. Уток по любому всех съедим до декабря, примерно. А с коровой нужно что-то решать, пока не поздно. Если она там еще жива.

Опять сели на лошадок, сказали — «но…, пошли!», и тронулись в объезд села по установленному маршруту. По пути не забывали слезать, ставили метки на деревьях по очереди.

Два раза Андрей показывал на чужие метки, которые отчетливо были видны, причем поставлены наполовину ниже чем наши. Андрей рукой показывал рост собаки, и метку на дереве. Явно видна «роспись», и скорее всего — собаки. Наши с Андреем метки гораздо выше.

А что, собаки прекрасно уживались в дикой природе на Кавказе, и считается доказанным, что генетическим предком всех пород собак является волк.

Приехали к корове, которая обитает в самой верхней части села. Коровник, вернее просто сарай, явно был рассчитан на четыре — пять штук. Узкие прямоугольные оконца у самой крыши, стены с облезшей штукатуркой, перегородка для прохода вдоль помещения, и неубранные лепешки на полу.

Корова смотрела на меня такими большими, влажными, тоскливыми глазами, что даже Андрей, наверное, почувствовал, как ей плохо. Паслась она рядом, не выходя за пределы огородов, которые протягиваются от дома и до реки. Корма хватало — трава росла так, что она не успевала съедать. Молоко у нее давно пропало, наверное, если было.

Брат стоял рядом с задумчивым видом. Он первым прервал молчание.

— С коровой тоже надо решать что-то, а может, и в первую очередь. Посмотри на нее Олег, как она тоскует…

Как будто поняв его, корова тоскливо промычала, глядя на нас. Пошли от нее назад к сараю.

— Тигран сказал, что он ее не возьмет. В зиму с ней не пойдешь — нет запаса сена. Хотя не знаю, как тут дело обстоит зимой, может, есть трава круглый год, и что поесть, найдется. Надо Тиграна спросить, как приедет… — Я начал искать глазами лопату, где я ее оставил в последний раз, не убирал здесь с неделю.

— Тогда у нас остаются два варианта, — сказал брат, или отвести к лошадям, или пустить на мясо…

— На мясо тоже неплохо, у нас будет говядина. Давно ее не ел… Давай опять оставим вопрос до встречи с бабушкой. Пусть она решает.

— Еще вопрос транспортировки, и он трудный, — пожал плечами брат. — Повести за собой на веревке — не знаю, пойдет или нет. Не уверен. Если будет упираться серьезно, тащить волоком — плохой вариант. Бабушка нас живодерами назовет. Можно на Газели перевезти, это, наверное, самый оптимальный вариант.

— Как ее на Газель затащить, если она не пойдет. Упрется и не пойдет. Подумает, что забивать ее везем… Хорошо. Давай я быстро почищу тут, и поедем к бабушке. А ты пока походи вокруг, особенно на границе леса. А еще лучше — сделай метки на деревьях. Сколько сможешь.

К конюшне возвращались быстрее, так как лошадки чувствовали, куда идем, и прибавили в скорости. Они знают, что после поездки мы наполним кормушки на улице.

На последнем отрезке, когда выехали на обширные луга перед загоном, даже перешли на рысь. Это стало в последнее время традицией — прийти первым и покрасоваться перед бабулей. Она на рысь не переходила, а с одобрением смотрела нам вслед.

Один раз я пробовал перейти в галоп. Это такой ход лошади, когда у нее отрываются от земли сразу три ноги, а не две. Показалось не комфортно, и я больше не пробовал.

Весь остаток дня провели у лошадей. Чистили их щетками. Причем не только своих, а всех, кто подходил. А они взяли привычку подходить к нам по очереди. Сначала — с именами, лошадки наших друзей и подруг, потом все остальные, включая двух жеребцов. Те вначале вели себя независимо, но потом стали подходить тоже.

Пока чистил конюшни, брат с бабушкой занимались раздачей корма из мешков в кладовой, устанавливали в кладовой и конюшне клеевые ловушки для мышей, занимались седлами и упряжью.