Потоки судьбы (СИ)

— Наймите лучших сыщиков, магов, ученых, кого угодно! Угрожайте, подкупайте, пытайте… хотя не, пытать только террористов… в общем, расспрашивайте всех кого не попадая, свяжитесь с другими алькасарами, торговцами, барыгами, да хоть с бандитами! Я должен узнать как произошло нападение на Даглугаль во всех подробностях и как можно скорее, и плевать сколько ресурсов на это потребуется! Всем понятно? — грозно говорил я, разглядывая лица советников и следователей.

Кажется, мое напутствие подействовало, особенно учитывая как люди ломанулись на выход после моих слов, так что, я решил взять небольшой отдых. Сначала я хотел прошвырнуться по злачным местам (которых в одном только Иригале было предостаточно), но передумал и решил просто напиться у себя в покоях. Стоило мне откупорить бутылку выдержанной хелаги, как я заткнул пробку обратно. Нет, не хочу. Но тогда чего же я хочу?

Сев на пол, я погрузился в медитацию, желая комплексно структурировать всю кашу, творившуюся у меня в голове. Я сразу откинул мысли о расследовании и сосредоточился на нападении в целом. Оно было очень хорошо организованным. Враги были вооружены до зубов и неплохо натренированы. Они знали расположение помещений и у них был четкий план. Если бы не устроенный мной ментальный взрыв, то налетчики наверняка добились бы своего. Даже если все солдаты Даглугаля были бы подняты по тревоге, то благополучный исход был бы маловероятен. Даглугаль бы лишился связующего камня, а большая часть его жителей были бы мертвы. Цель операции была ясна — уничтожение Даглугаля. Но вот зачем? Если террористы смогут уничтожить целый алькасар, да еще и так изобретательно, то посеяли бы панику среди остальных комендантов. Все станут не доверять друг другу, торговля бы рухнула, а об организованном противостоянии «сынам Гирея» можно было бы забыть.

Где-то в глубине души, я подозревал, что тут наверняка замешана политика. В случае уничтожения алькасара, королевства бы не особо пострадали, но вот резкое затворничество всех комендантов разом вызвало бы сильный диссонанс. В Гритентеле вряд ли что-то поменялось бы, как и в Кхантале, разве что наместники стали бы еще более наглыми. На счет Наблахира не уверен, а вот Лепенгаль пострадает очень сильно — основа торговли королевства заложена именно через алькасары. Предположим, что «сыны Гирея» действовали по собственной инициативе, но тогда в чем их конечная цель? Анархия? Сепаратизм? Революция? Как-то не совсем логично. Но вот если «сыны» действовали по чьему-то указанию, то все становилось более логично. Самым явным кандидатом на организатора являлся Наблахир, но опять же, в чем смысл? Утереть нос Лепенгалю? Увеличить давление на Кхантал? Расширить власть? Гадать можно было бесконечно, но доказательств нет. Нужно ждать конца расследования.

Надо подумать о чем нибудь другом. Абстрагироваться…

После нападения, Карадрис и Сабитер довольно быстро пришли в норму и смогли пользоваться магией уже на следующий день, что нельзя сказать про выживших магов — им пришлось очень тяжело, а восстановление займет несколько недель. Физические же травмы потихоньку исцелялись и многим солдатам повезло получить легкие ранения, но вот пятеро солдат наверняка станут инвалидами. Среди них оказался и охранник, который сопровождал меня в начале нападения — в последующем сражении ему взрывом оторвало ногу, и теперь он собирался уехать к родным на север Лепенгаля. Эта новость меня очень расстроила, в основном потому, что я думал наградить и повысить его, но теперь, я вряд ли еще раз увижу его. Так он мне и сказал, когда я пришел навестить его в лазарет — даже если ему поставят современный протез, он все равно вряд ли вернется в Даглугаль. Тогда же, я наконец узнал его имя — Зилдран. Я от всей души пожелал ему удачи на новом месте и скорейшего выздоровления.

Травмы, которые я получил во время нападения, довольно быстро зажили, в том числе и ментальные, но, как я и боялся, мое психологическое состояние ухудшилось. Каждую ночь мне снились кошмары, а просыпался я весь в поту и дрожа с головы до ног, словно только что искупался в проруби. Чаще всего мне снился первый убитый мной человек — он приходил во снах и его отрубленная голова осуждающе смотрела на меня, а губы пытались что-то произнести, но я не слышал слов. Иногда он исчезал, и я оставался один, в полной темноте, а затем меня окружали ходячие мертвецы, пытаясь схватить своими пальцами, а я бежал от них без оглядки, пока с криком не просыпался. Даже бодрствуя, мне иногда мерещилось перекошенное лицо убитого налетчика, но спустя секунду оно исчезало и мне приходилось подавлять растущую в груди панику. Странно, но второй убитый мной человек мне не снился. Видимо, его смерть не так уж и повлияла на меня, или я просто хуже ее помнил.