Потоки времени

Так. Это был существенный недостаток в заклинании Тефери. Созданные посредством магии существа могли пересекать трещины времени, но оставались в действии всего несколько минут. Баррин знал об этой недоработке и пребывал в отчаянии. Дракон был создан, чтобы сразиться всего один раз.

Совсем как Карн…

* * *

Карн сидел на каменистом склоне на гористой стороне мана-установки. Артерии керамических труб пылали пульсирующей лавой, выкачиваемой из котлована внизу. Внутри установки проворачивались огромные валы. Пар широкими столбами вырывался из машины в закопченное небо. Вся разбуженная теперь махина тряслась и яростно ревела. Мана-установка казалась большим чавкающим и шипящим животным, объедающимся лавой на фоне красно-черного заката.

Они восстановили ее. Джойра, Тефери и Урза потратили на это полтора года, но им все-таки удалось вернуть ее к жизни. Джойра, трудолюбивая и целеустремленная, стала связующим звеном между народом ящериц и Урзой.

Тефери активно использовал свои уникальные магические способности и применял полезные новшества. Вместе они достигли нелегкого союза между человеческими учениками и рабочими виашино.

Урза тем временем силой утихомирил дракона Герридаригааз, и она больше не отваживалась нападать на виашино. Одного его присутствия оказалось достаточно, чтобы уменьшить количество разбоев со стороны гоблинов и свести их вылазки к незначительным инцидентам.

Словом, всем управлял железный кулак в бархатной перчатке. Весь личный состав действовал согласно плану, и первые формы для отливки металла транов должны были скоро изготовить.

Они дали новую жизнь установке, но Карн чувствовал себя мертвым.

Возможно, так случилось, потому что Тефери заменил его в качестве самого близкого друга Джойры. Их совместная работа по восстановлению установки дала повод для более тесных и более необходимых контактов. Природа взяла свое, они желали быть вместе.

Карн не чувствовал никакой ревности. Наоборот, он был счастлив за Джойру: у нее появился друг из плоти и крови. Но из-за работы у Джойры совсем не оставалось времени на дневные прогулки или беседы с серебряным человеком. Ему хотелось вернуться в те холодные дни, когда они вместе дежурили на сторожевых башнях Толарии. Но не только это тяготило Карна.

Страх и предчувствие близкой смерти было обусловлено шатким, зависимым положением, которое он занимал в этой переменчивой жизни. Когда закончатся все работы, он будет принадлежать людям-ящерицам. Урза предложил переместить его интеллектуально-эмоциональную сущность в новый корпус из металла транов, хотя никто не мог гарантировать, что в новом теле будет присутствовать сознание, принадлежавшее именно Карну.

С внезапным ревом машина начала двигаться. Хотя секции установки, куда вход был запрещен, и остались темными, окна в остальной ее части вспыхнули светом, Корпус огромного механизма загудел и засветился. Валы вращались, с гулом заработали поршни. Струи пара над установкой сгустились в большое грязное облако, заслонившее и солнце, и все небо, окутывая удушливым туманом и саму установку, и печального серебряного человека.

Он сидел еще некоторое время, окутанный дымом. Кузницы будут работать, производя и отливая металл. Внутри ожившего механизма зародится новая армия металлических людей, которым будет глубоко наплевать на этого старого Лопатоголового, а он станет добычей серости и посредственности.

Вокруг засветились маленькие красные глазки, выглядывающие из близлежащих щелей и пещер. Не замеченные Карном, подавленным тяжелыми мыслями, гоблины осмелились добраться до самой установки. Они вставали друг другу на плечи, чтобы заглянуть в окна, цепляясь сотней острых когтей за выступы на корпусе конструкции.

Наконец гоблины обнаружили проход внутрь, по которому сразу же устремились сотни любопытных тварей.