Весь вечер я провел в невыносимом счастье. Дружба Мюриэл и ее мамы поражала меня своей красотой, когда все мы сидели в гостиной. Им известны слабости друг друга, особенно в беседе, и на слабости эти друг другу они указывают глазами. Взгляд миссис Феддер следит за разговорным вкусом Мюриэл в «литературе», а глаза Мюриэл следят за материнской склонностью к велеречивости, словоохотливости. Когда они спорят, невозможна опасность перманентного разрыва, потому что они – Мать и Дочь. Наблюдать за этим ужасно и прекрасно. Однако временами я сидел, очарованный, и мечтал, чтобы в разговоре активнее поучаствовал мистер Феддер. Иногда кажется, что он мне нужен. Вообще-то временами, подходя к двери, я чувствую, будто вступаю в некий неопрятный светский монастырь на двух женщин. А когда ухожу, мне странно чудится, будто М. и ее мать набили мне карманы пузырьками и тюбиками помады, румянами, сетками для волос, дезодорантами и прочим. Я неимоверно им благодарен, но не знаю, что мне делать с их незримыми дарами.