Потом я проснулась

Кивнув Мердоку, который внимательно прислушивался к его словам, Ламар вылез из повозки и сел на козлы рядом с молодым человеком. Теперь мы поехали намного быстрее — несмотря на то, что солнце скрылось за горизонтом, и с каждой минутой становилось темнее, мужчина гнал лошадей так, словно нас преследовал невидимый противник. Меня трясло и кидало из стороны в сторону, но я терпела — возбуждение спутников передалось и мне, превратившись в страх перед неизвестным. Казалось, что Ламара уже не беспокоила опасность натолкнуться на патруль, и повозка несколько раз входила в такие крутые виражи, что только чудом не перевернулась. Ситуация несколько выровнялась, только когда совсем стемнело — мы больше не неслись, но все равно ехали довольно быстро. Мне вдруг пришло в голову, что для того чтобы вот так передвигаться по ухабистой дороге, виляющей из стороны в сторону, у человека должен был быть встроен в голову навигатор, не иначе. Во всяком случае, мне с моим врожденным топографическим кретинизмом было сложно было сориентироваться в пространстве — я то и дело ловила себя на мысли, что мы едем по кругу. Однако Ламар, похоже, прекрасно понимал, в каком направлении двигаться, и достаточно уверенно управлял лошадьми. И только когда они начали спотыкаться, мужчина сбавил темп. Бока животных тяжело вздымались, и Мердок, взглянув на них, что-то сказал своему начальнику. Тот недовольно покосился на молодого человека, однако, подумав, согласился:

— Хорошо, сделаем остановку. Но короткую.

Оглядевшись, он направил лошадей в сторону, хотя я не видела в этом никакого смысла — несмотря на то, что луна светила достаточно ярко, мне было сложно представить, чтобы кто-то смог заметить нас, потому что обзор со всех сторон перекрывали высоченные деревья. Тем не менее, спорить я не стала, и, как только мы полностью остановились, выбралась из повозки и с удовольствием размяла затекшие за время поездки ноги. У меня была тысяча вопросов, но я не знала, кому их задавать. Наконец, остановив свой выбор на Ламаре, я подошла к нему и как бы невзначай поинтересовалась:

— А что тебе еще рассказывали старики?

— Зачем тебе? — удивился мужчина. — Это все сказки, ничего особенного.

— Но ведь этот Сирруш, или как вы его называете, не сказка, разве не так? — напомнила я о недавней встрече с драконом. — Может быть, и все остальное тоже правда?

— Это совпадение, — упрямо помотал головой Ламар. — Иногда так случается.

— Ну, пусть так, — я решила, что не было никакого смысла спорить, и сделала вид, что согласна с ним. — Но мы ведь все равно отдыхаем, правильно? Могу я попросить тебя рассказать мне о том, что ты слышал? Считай это женским капризом, если тебе так удобнее.

— На самом деле, ничего особенного, — мужчина не обратил никакого внимания на мое неуклюжее заигрывание с ним, но все же уступил. — Говорят, что по ту сторону находится что-то вроде земли обетованной.

— Не поняла, — я ожидала чего угодно, но только не этого. — Ты же говорил, что там вообще невесть что творится.

— Это официальная позиция, — уклончиво ответил Ламар, отводя взгляд. — Нас этому учат, но иногда, когда мы собираемся вместе, кто-нибудь обязательно заводит разговор о том, что на самом деле все не так.

— Хорошо, допустим. И о чем же вы говорите на этих ваших сборищах?

— О том, что на незанятых землях все осталось так, как было прежде, — мужчина мечтательно взглянул на небо, на котором уже стали проступать звезды. — Люди живут там в мире друг с другом. По бескрайним полям гуляют звери, и никто их не трогает, потому что в этом нет никакой необходимости. Я помню, как один старик рассказывал, будто ему говорил его дед, которому по секрету…

— Я поняла, что источник надежный, — теперь уже была моя очередь перебить увлекшегося собственной болтовней рассказчика. — Можно короче?

— Можно, — кивнул Ламар, обиженно насупившись. — В общем, существует легенда, что изначально были три брата, которые поочередно управляли людьми. Самый младший, Мастер, с которым ты недавно познакомилась, или, как его еще называют, Энки.

— Почему Энки?

— Это его настоящее имя.

— А откуда тогда взялся «мастер»?

— Считается, что Энки сотворил весь мир, — воин на несколько секунд замолчал, но потом, тяжело вздохнув, продолжил. — Вернее, он так говорит. Впрочем, это уже не важно. Итак, младший — Энки. Средний — Бальтазар. И старший — Артабан.

— Впервые слышу.

— В этом нет ничего удивительного. Это всего лишь мифология, и я сомневаюсь, что она вышла за пределы нашей страны.

— Возможно. И что же там было дальше?