Потом может не настать

Все шло без сучка, без задоринки. Ветеран знал, куда идти, что делать, и моя голова ни о чем не болела, примерно так, как у ослика на веревочке. Но случались и проколы.

Как-то перекусывали в полуразвалившейся избе, вдруг из пролома в потолке вываливается нечто черное, мясистое, напоминающее гигантскую пиявку. Грузно шмякается на деревянный пол, словно целлофановый пакет с холодцом. Доски под морщинистым тело покрытым чердачной пылью, стружками, мусором всяким затрещали.

Мы вскочили, схватились за пухи. Позади стена, проход к двери тварь перегородила, окно далеко. Как-то сразу неуютно и страшненько стало. Уж больно близко пиявка эта к нам оказалась вдруг.

– Тихо, – шепнул Чинга, – замри.

Я и без команды оцепенел, только глаза таращу и за «Чейзер» держусь, будто за поручень. Как сразу не пальнул?

Тем временем нечто неторопливо вытягивалось, утончалось верхней частью, гнулось в нашу сторону. Как усик улитки, ощупывало воздух, двигалось в стороны, тыкалось в пол, в тумбу, задело ножку стола. Раздался скрежет по половицам. Тварь вздрогнула, отдернулась, затем снова вернулась к ножке уже смелее. В какой-то момент все ее тело зашевелилось, пошло волной, и она уверенно потекла к нам.

Я трясущимися руками поднял дробовик. Чинга помотал головой, осторожно свернул полотенце, на котором лежали черный хлеб и ломоть сала, бесшумно поднял с пола вещмешок, поместил в него узелок. После чего привлек мое внимание фирменным «пс», взглядом указал на дверь. Я кивнул. Чинга с размаха ударил ногой в столешницу, опрокидывая стол на мутанта. В мгновение ока тварь расплющилась, словно четвероногий упал в лужу, обхватила его со всех сторон и сдавила. Раздался треск, брызнул фонтан щепы, полетели доски. Пользуясь моментом, мы бросились к двери. Ушли, оставив мутанту довольствоваться русским духом и крошками со стола.

На краю деревни остановились в сарае с земляным полом, без чердака, без окон, с косой дверью. Я спросил у Чинга, что за хрень свалилась нам на головы? Продолжая линчевать шмат сала, он пожал плечами, без интереса сказал: «Есть мутанты, которых много, они всем глаза уже намозолили, есть редкие, которые обитают только на определенных территориях, к примеру – лупыри за “Крестом Брома”, а порой попадаются единичные экземпляры, как та клякса. Сам впервые увидел».

В общем, я любил привалы не только из-за того, что на них можно пожрать и курнуть. В эти короткие минуты вождь вещал интереснейшие истории о зоне как из собственной практики, так и из свидетельских источников.

Узнал о таких аномалиях, что не поверил бы, не расскажи о них ветеран. «Вот, к примеру “зыбучая”, – говорил он как-то, счищая веткой грязь с подошвы, – такой феномен встречается в холмистой местности, западнее ЧАЭС, где особенно обильно посыпало цезиевым пеплом. Земля там жидкая. Колышется под ногами, что трясина. Не заметишь сразу волну – деревьями задавит. Другое – “автоген”. Эта аномалия болота любит. При приближении к ней кончик носа начинает зудеть и голени чесаться. Воздух как будто чище становится, дышится легко, словно в высокогорье. На гайки не реагирует, детектор ни гу-гу, вся надежда на ощущения. Зевнул, шаг другой лишний сделал, и вокруг тебя в радиусе десяти метров вдруг поднимаются уголья раскаленные. Не прям уголья, но что-то близкое по свойствам. Медленно так воспаряют, как стая светляков. Зависают астероидным поясом на трехметровую высоту и не спешат опускаться. Если запаникуешь, попробуешь быстро выскочить – считай, что труп. Все тело в дырочку будет, как дуршлаг. Прожигают они тело насквозь, даже автомат плавят. От такой напасти одно спасение – стоять и ждать, когда уляжется. Час-два, и можно выбираться, только медленно, осторожно. Не дай бог, дернешься или чихнешь – угольки снова подлетят. И счастье, если остановился не над одним из них».

«Запорож» я сам видел. Смеркалось, полем подходили к заброшенному селу. Чинга хотел в разрушенной церкви ночлег устроить – место у него там безопасное. Я шел первым, вдруг слышу «пс-пс». Встал как вкопанный, обернулся на сталкера, а он пальцем влево тычет и глазами стреляет, посмотри, мол. Посмотрел я. По раздолбанной грунтовке летит «горбатый» желтого цвета, подпрыгивает, раскачивается на колдобинах, того и гляди перевернется. Подкатил ближе, слышу, песня из динамиков грохочет: «…едем, едем в соседнее село на дискотеку. Едем, едем на дискотеку со своей фонотекой…»

– Прошлый раз меньше было. Вон сколько уже набилось – просвета нет, – послышалось рядом негромко.

Я повернул голову. Чинга с биноклем у глаз следил за развеселым ЗАЗом.

– Кто это в нем?

– Попадись под колеса – сам узнаешь. Компания у них там тесная, и все из задавленников. Вначале, говорят, двое было. Сейчас больше десятка.

– И как часто в соседнее село гоняют?

– Каждый божий день.

Запорожец тем временем скрылся за поворотом, а с ним и музыка стихла.

– Это аномалия? – спросил я.