Потомки

Она смотрит на нас. Возвращается Скотт и приносит булочки и поднос с напитками. Виски со льдом. Я даже не смотрю на то, что он предлагает Алекс. Я знаю, что в моем присутствии она пить не станет. Сид мгновенно просыпается и оглядывается вокруг с видом собаки, почуявшей мясо. Он тянется к подносу — я смотрю, как его пальцы обхватывают стакан. Заметив мой взгляд, он убирает руку и откидывается в кресле. Скотт бросает на него сердитый взгляд, и Сид отдает ему честь.

— Ты кто? — спрашивает его Скотт. — Откуда ты взялся?

— Это мой друг, — отвечает Алекс. — Он приехал со мной.

Скотт смотрит на Сида, затем поворачивается к Элис и протягивает ей стакан виски.

— Сегодня мы поедем навестить Джоани. — говорит он.

Элис расплывается в улыбке.

— И Чачи [36]? — спрашивает она.

Сид разражается хохотом; Скотт так резко оборачивается и так крепко берет его за плечо, что я начинаю опасаться за жизнь парня.

— Замолкни, сынок, — говорит Скотт. — Или я пристукну тебя вот этой самой рукой. Можешь не сомневаться.

Я качаю головой и смотрю на Алекс и Сида.

Скотт снимает руку с плеча Сида и поворачивается к жене:

— Нет, Элис. Мы поедем к Джоани, к нашей дочери. Мы привезем ей все, что она любит. — Он бросает взгляд на меня. — Как ты думаешь, чего ей хочется, Элис? Это мы ей и привезем. Доставим прямо к постели.

— Джоани и Чачи, — нараспев произносит Элис. — Джоани и Чачи!

— Да заткнись ты, Элис! — рявкает Скотт.

Элис смотрит на него так, словно он собрался ее фотографировать. Она складывает руки, улыбается и так замирает на несколько секунд. Скотт прищуривается.

— Извини, старушка, — говорит он. — Говори что хочешь и сколько хочешь.

— Ну и потеха, — говорит Сид. — Обхохочешься. А у бабули неплохое чувство юмора. Только и всего. Может быть, она знает, до чего потешно выглядит. Мне кажется, что знает.

— Сейчас я тебе врежу, — говорит Скотт.

Его руки висят вдоль тела, мышцы напряжены, жилы вздулись. Я знаю, что сейчас он действительно ударит Сида, потому что он всегда так делает. Я видел, как он ударил Барри. Меня он, кстати, тоже ударил, когда я обыграл его в покер. Руки у него сжались в кулаки — узловатые старческие кулаки, в коричневых пятнах, похожих на старые ожоги и свидетельствующих о больной печени. В следующую секунду Скотт выбрасывает кулак — молниеносное, как бросок змеи, движение. Я вижу, как Сид вскидывает руку, чтобы закрыть лицо, но тут же опускает и вцепляется себе в штанину. Словно он и не собирался защищаться. В итоге мы имеем картину: удар в правый глаз, вскрик старшей дочери, испуганное лицо младшей, отец, который пытается всех утихомирить, и его теща, которая заливается визгливым смехом, как будто мы все специально для нее устроили тут цирк.

18

Я веду машину по Кахала-авеню к дому Шелли и Ллойда. Я не хочу говорить Шелли, что моя жена скоро умрет. Не хочу не потому, что приносить дурные вести всегда неприятно, а потому, что Шелли не женщина, а просто какой-то питбуль. Она жена сенатора и убеждена, что может все, стоит лишь призвать на помощь нужного человека.

Сид сидит на заднем сиденье и молчит. Он явно потрясен случившимся.

— Отец всегда учил меня, что сначала человека нужно предупредить, а уж потом бить. — Это все, что сказал Скотт, после того как нанес удар.

— Правильно. — Это все, что ответил ему Сид.

После этого они молча посмотрели друг на друга, Сид забрался в мою машину, а Скотт ушел в дом, позвал Элис и велел ей собирать вещи дочери. Он не стал называть Джоани по имени, очевидно опасаясь, что Элис вновь заговорит о Чачи.

— Глаз болит? — спрашиваю я. — Господи, Алекс, ты не могла бы сесть впереди? А то я чувствую себя шофером, который везет двух важных персон.

— А что, это было бы здорово, — откликается Сид. — В смысле, если бы у нас был шофер. С глазом все в порядке. — Он отнимает от него пакет замороженного шпината, который мы купили по дороге в «7–11» [37]. — А вам бы хотелось иметь шофера?

Я смотрю в зеркало. Алекс сидит закинув одну ногу на ногу Сида. Откуда на мою голову свалился этот парень? Куда его деть?

Его глаз заплыл и приобрел светло-голубой оттенок. От этого Сид выглядит не как настоящий, бывалый мужчина, а как ребенок с аллергическим отеком.

— Ну и вид у тебя, — говорю я.

— Не могу поверить, в голове не укладывается, — говорит Сид. — Не так уж часто старики набрасываются на людей с кулаками. Сюр какой-то. — С этими словами Сид кладет руку на бедро Алекс.

— Алекс, — командую я, — пересядь на переднее сиденье.

Она перебирается вперед. Я слышу смачный шлепок по заднице.

Я шумно вздыхаю.

— Зачем ты отправил Скотти со стариками в больницу? — спрашивает меня Алекс.

— То есть как это «зачем»? Чтобы повидаться с матерью. Тебе бы тоже нужно ее увидеть.

— Но может быть, Скотти не обязательно без конца видеться с мамой? Особенно теперь. Наверное, она сильно начнет меняться, когда… Как ты считаешь?

— Не знаю.

— А вдруг она будет страдать, и мы это поймем?