Потомки исчезнувших Богов (СИ)

Выйдя из дома Климента, он открыл портал и перешёл с Галлой в Лабиринт. Его стены тут же засветились, и они стали продвигаться к выходу. Вдруг в одном из ответвлений Лабиринта раздался дикий, душераздирающий вой. Галла побледнела:

— Что это может быть?

— Понятия не имею. Вряд ли сюда забрело какое-то животное из другого измерения. Во всяком случае — надо проверить.

Они пошли на этот вой, и набрели на седую, сморщенную старуху.

— Великие Боги, — удивился Минос. — Да как же она сюда попала?!

Он присел, и стал рассматривать странную находку. Затем обратил внимание на украшения:

— Да ведь это… Пасифая!!! Видимо, она следила за нами, а потом осталась на целую неделю в темноте одна! Без воды и пищи…

Услышав своё имя, старуха закивала головой:

— Пасифая, Пасифая.

А затем указала в сторону лабиринта:

— Чудовище… Минос… Тавр…

— Бедняга, она сошла с ума, — Галла погладила старуху по седой голове.

А та всё продолжала твердить:

— Чудовище… Минос… Тавр…

Речь её всё больше и больше ускорялась, пока слова не слились воедино: «Чудовищеминотавр». Минос положил руку ей на голову, затем со вздохом сказал:

— Всё бесполезно. Её разум уже не восстановить. Видимо, слишком велико было потрясение. Да ещё шесть суток одна, в полной темноте. Мне ничего не сделать.

Они вывели Пасифаю на верхние этажи, где их нашла стража. Пасифая всё время указывала вниз и твердила:

— Чудовище, минотавр.

По дворцу быстро разнеслись слухи, что на нижних этажах поселилось какое-то чудовище с бычьей головой, Минотавр.

Пасифаю поселили в отдельной комнате, у дверей которой постоянно находилась стажа. Периодически из-за двери раздавались дикий хохот и вой. Иногда речь становилась членораздельной, и по коридору разносилось:

— Минотавр!!! Семь юношей и семь девушек приносите ему в жертву! Каждый год!!! Иначе он вас всех сожрёт!!!

И… дикий хохот.

* * *

Однажды утром, когда Минос сидел за столом, разбирая финансовые доклады из доменов, к нему постучали в двери.

— Заходите!

Вошёл стражник, громко стукнув древком копья об пол, от чего монарх поморщился, и доложил:

— Ваше Величество! У вас просит аудиенции принц Тесей, сын афинского царя Эгея.

— И что надо этим афинянам?!

— Не знаю, Ваше Величество! Цель своего визита они не сообщили. Что прикажете сделать? Выгнать их вон?

— Выгнать мы их всегда успеем. Пускай ожидают меня в Тронном Зале. Как освобожусь, приму их. И не надо больше так громко стучать по полу. Здесь есть люди, которые ещё спят. Всё понял? Ступай.

Из спальни показалась Галла:

— Кто это здесь так громко орал?

— Да один слишком усердный стражник. Он тебя разбудил?

— Нет, я уже была в душе. И что этот «старательный» хотел?

— Явился Тесей, сын Эгея.

— Это не тот ли Эгей, который послал твоего сына, Андрогея, на смерть?

— Он самый.

— И что ему теперь нужно?

— Понятия не имею. Пускай посидят в Тронном Зале, часок-другой.

Полтора часа спустя Минос отложил документы:

— Ну, что, дорогая, пойдём. Узнаем, чего хотят эти афиняне. Стража!

В дверях показался всё тот же страж. Подняв копьё, опять хотел стукнуть древков об пол. Но, посмотрев на царя, тихо опустил его рядом с собой:

— Ваше Величество!

— Пригласи принцессу Ариадну в Тронный Зал.

Когда тот скрылся, обернулся к Галле:

— Дорогая, прошу тебя надеть наряд для приёмов.

— «Камни» надевать?

— Да, непременно.

Они спустились в Тронный Зал. Ариадна уже сидела слева от каменного трона и с интересом рассматривала Тесея, высокого юношу, с хорошо развитой мускулатурой. Довольно красивого. Прямые, короткостриженые волосы, перехвачены золотым обручем. Короткая туника, отороченная золотым орнаментом.

При появлении царя Миноса все встали и низко поклонились.

Минос уселся на трон, и молча обратился взглядом на делегацию из пяти человек. Галла присела в кресло возле пустующего трона царицы. Тесей остался стоять:

— Великий Царь, я, сын царя Афин Эгея, пришёл к тебе с миром. Мы глубоко скорбим о смерти твоего сына, которая послужила причиной напряжённых отношений между нами. И надеемся на понимание того, что это был просто несчастный случай. Мы хотим примирения и сотрудничества между нашими народами.

— Несчастный случай?! Да Эгей послал моего сына на бой с Марафонским Быком, этим обезумевшим чудовищем, не знающим пощады ни к чему живому! А чем, спрашивается, был продиктован этот приказ твоего венценосного отца?! Да только лишь тем, что, приняв участие в Панафинейских состязаниях, одержал мой сын победу во всех видах! Не желание избавить свой народ от чудовища, а низменная зависть — вот истинная причина, из-за которой погиб мой сын! По вине твоего отца!!! С этим чудовищем должен был сражаться целый отряд умелых воинов, а не один юноша!

Тесей стоял, опустив голову. Затем посмотрел прямо в глаза грозному монарху:

— Ваш сын, Андрогей, Великий Царь, был великолепным спортсменом. Воодушевлённый своими победами, он сам вызвался сразиться с Марафонским Быком. В одиночку. Но он не был воином, да простит меня Ваше Величество. Я и мой отец, отговаривали его от этого безумного поступка. Но Андрогей был непреклонен. На нас нет крови вашего сына.