Потомки Каррингтонов (СИ)

Около дверей реанимации уже стояло всё семейство Греев, окруживших врача со всех сторон. Подбежав к скоплению людей, я принялся было протискиваться внутрь круга к врачу, но тут все родственники Фиби расступились, освобождая мне путь. Опустив голову, я смотрел только себе под ноги, боясь заглянуть им в глаза. Увидев на расстоянии фута перед своими ботинками чёрные лаковые туфли врача, я остановился, осторожно поднимая на него глаза. Передо мной стоял мужчина средних лет, на котором красовался белый халат, который действительно ему шёл; копну тёмных волос с проседью на висках прикрывала белая шапочка, которую обычно носят все врачи; его брови тяжело нависали над голубыми глазами, и я гадал, такое выражение лица привычно для него, или же оно поселилось на его лице только сейчас. На груди врача висел бейджик, по которому я смог догадаться о его имени.

- Доктор Кубейн, что с Фиби?

- Кем вы приходитесь миссис Уэлсон? - Недоверчиво спросил док.

Вряд ли он мог подумать, что я первый встречный, случайно забрёдший в больницу. Наверняка этот вопрос врачам нужно было задавать всем интересующимся состоянием здоровья их пациентов, но то, как он назвал Фиби, задело меня, ведь она до сих пор была замужем за извергом.

- Муж, - это слово так легко слетело с языка, что я не сразу осознал, что только что ляпнул.

- Ах, мистер Уэлсон, - я поёжился, но не стал возражать. Удивительно, но многочисленные Греи, стоявшие рядом, тоже молчали. – С вашей женой всё в порядке, её состояние стабильно и я уверен, что через пару дней мы сможем выписать миссис Уэлсон.

Его тон… обычно таким тоном сообщают хорошую новость, чтобы хоть как-то сгладить горечь от плохой.

- А что с ребёнком, док? - Замогильным голосом спросил я.

Когда Кубейн с тяжёлым вздохом положил свою ладонь мне на плечо, я всё понял. Я не нуждался в дальнейших объяснениях, но доктор всё же решил расставить все точки над «и».

- Его сердце остановилось ещё в утробе матери, мистер Уэлсон. Когда вашу жену доставили к нам в реанимацию, ребёнок был уже мёртв. Мы ничего не могли поделать.

Слёзы подкатывали к глазам, но я запретил им видеть рождаться на свет. Я должен быть сильным ради Фиби. Ради нас.

- Я должен увидеться со своей женой, - мой голос звучал на удивление ровно, пока в душе всё разрывалось на части.

- Боюсь, что это невозможно, - деликатно начал доктор, но мне уже было плевать на его слова. Мне было плевать на слова всех до единого, за исключением моего ангела, в обществе которого я сейчас нуждался.

Я обошёл врача, и когда его рука упала с моего плеча, твёрдым шагом направился в реанимацию.

- Мистер Уэлсон, остановитесь! Вам нельзя там находиться!

Поскольку я не являлся мистером Уэлсоном, то и не вслушивался в слова, адресованные не мне.

Минуя двери реанимации, которые легко открывались в любую сторону, я прошёл между суетящимися врачами и медсёстрами, которые даже не заметили появления чужака, вдоль множества палат. Не имея ни малейшего представления, в какой из них лежит Фиби, я разглядывал суетящихся медиков в поисках человека, которой бы смог мне помочь. В мою сторону спешила молоденькая медсестра с открытым на три верхние пуговицы белым халатом, демонстрирующим все её прелести. Когда она проходила мимо меня, сосредоточенно смотря в бумаги, которые держала в руках, я решил привлечь её внимание.

- Эй, девушка!

Блондинка вскинула голову на окрик, который раздался рядом с ней, и заинтересованно воззрилась на меня. Но уже через секунду, заметив, что на моих ногах нет бахил, она нахмурилась и злостно прикрикнула на меня, пытаясь перекричать галдящую толпу врачей.

- Молодой человек, что вы делаете в реанимации?! Вы что не видели табличку «Посторонним вход запрещён»?

Достав из кармана джинс десятидолларовую купюру, я огляделся по сторонам и удостоверившись, что за нами никто не наблюдает, деликатно засунул её в глубокий вырез на белом халате медсестры.

- А вы не могли бы мне подсказать, где находится палата миссис Уэлсон? - Невинно улыбаясь, спросил я.

Медсестра приоткрыла рот, явно обдумывая свой ответ.

- Я не знаю, - наконец сказала она, вот только прозвучало это крайне неубедительно.

Закатив про себя глаза, я вложил в вырез её «декольте» ещё одну такую же купюру. Облизнув губы, блондинка сдалась.

- Ждите здесь, - развернувшись, она зашагала прочь, оставив меня стоять одного в движущейся толпе медиков.

Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я повернулся лицом к глухой стене, будто изучая её побелку и батарею. Через минуту-две ко мне со спины подошла медсестра, «случайно» врезавшись в меня. Неуловимым движением руки она всучила мне в ладонь какую-то записку и, извинившись за удар, отошла от меня, слившись с толпой.

Открыв сложенный вдвое маленький листочек в своей руке, я увидел написанный на нём номер палаты Фиби и номер телефона, который наверняка принадлежал этой блондинке. Какая же она всё-таки наивная!