Потомки Каррингтонов (СИ)

Остальные здесь покойники, тогда почему я вдруг очнулся? Может всё это иллюзия или одинокие скитания моей покинувшей тело души? Я заставил себя даже не думать об этом, а продолжать действовать и разбираться во всей этой передряге, в которую я как всегда влип.

Стараясь не стучать зубами от холода, я поспешил к выходу из этой палаты мертвецов. Миновав металлические двери, я оказался в длинном коридоре, стены которого были выложены маленькой белой плиткой. Мне не оставалось ничего другого, кроме как идти вперёд. И я пошёл.

Коридоры были нескончаемы. Они то были длинны и бесконечны, то коротки и узки. Иногда на моём пути попадались двери, но когда я заглядывал внутрь, то не видел ничего, кроме мертвецов. Всё было серым и мрачным и порой мне казалось, что наступил пресловутый зомби-апокалипсис.

Когда я, наконец, дошёл до маленького столика, за которым дежурила медсестра, я, было, обрадовался, что сейчас весь этот ад закончится и мне объяснят, в чём собственно дело и как я оказался в морге. Но не тут-то было.

Молоденькая медсестра увлечённо читала какой-то роман, когда я встал перед ней и прокашлялся. Она мечтательно перевела взгляд со страниц книги – действия на которых, вызывали на её лице улыбку - и воззрилась на меня. Выражение её лица стремительно изменилось, и не успел я моргнуть, как она с криками ужаса унеслась прочь. Наверное, я просто отлично выгляжу, если одним своим видом заставляю девушек бежать прочь со скоростью гепарда.

Тяжело вздохнув, я побрёл за медсестрой, ведь, скорее всего она убежала к людям, с которыми я могу нормально поговорить и выяснить, наконец, в чём дело! Но живые люди не заставили себя долго ждать, они вылетели из-за угла и будто дикари набросились на меня. Я кричал, чтобы они отпустили меня и что я им всё объясню, но они видимо решили не усложнять ситуацию, вколов мне что-то в вену. Спустя мгновение, когда мои веки потяжелели, а мышцы обмякли, я догадался, что они ввели мне снотворное.

***

Сквозь затуманенное сном сознание до меня доносились приглушённые крики:

- Раен! Мальчик мой, очнись! Ну-у!

Я пытался ответить, пытался вырваться из этой вязкой дрёмы и понять, кто же это зовёт меня, но не мог. Сон засасывал меня будто в тёмную пучину болота, из которого было невозможно выбраться.

***

- Я не могу, док! После смерти Раена, мы с женой думали, что умрём и сами. Но когда Сисси оставила меня… я всерьёз задумался о том, чтобы воссоединиться со своей семьёй на том свете. Знаете, ведь когда вы позвонили мне, я готовил табурет и верёвку. Если бы Раен очнулся на десять минут позже, он бы остался круглой сиротой.

Мало-помалу я начинал приходить в себя. Открыть глаза или разомкнуть губы я был не в состоянии, поэтому решил просто послушать, о чём говорят рядом со мной.

Сейчас мой отец молчал и лишь тихие всхлипы прорезали тишину помещения, в котором мы находились. Я никогда не видел, чтобы Джордж плакал, но больше всего меня завели в тупик его слова о суициде. Мама умерла почти два года назад и… хотя, я уже окончательно запутался в датах.

- Как муж и отец, я понимаю вас, мистер Томпсон, - заговорил незнакомый мне мужчина. - Но как патологоанатом, я не могу поверить в то, что случилось с вашим сыном. Он умер ещё два месяца назад, но что, в реанимации врачи не смогли определить его клиническую смерть? Какие же они врачи после этого? Всё это время он был в коме, понимаете? Это единственное разумное объяснение происходящему, мистер Томпсон.

Какая к чёрту кома? После падения вместе с Фиби на той заброшенной автостоянке я мог сломать руку, ногу, или два ребра, но никак не впасть в кому! Или мог?..

Я был бы не прочь послушать дальнейший диалог отца с врачом, но внезапно мне ужасно захотелось чихнуть. В носу засвербело, защекотало, и ещё через мгновение я громогласно чихнул, давая всем ясно понять, что подслушивал. Ну что ж, поделом мне.

Разлепив слипшиеся после непредвиденного сна глаза, я внутренне поёжился, видя, как две пары глаз внимательно смотрят на меня.

- Сынок, - выдохнул папа, взяв мою руку в свою и крепко сжав.

В его глазах стояли слёзы, но я не винил его. Чтобы сейчас за ахинея не происходила, мне уже довелось пережить смерть своего ребёнка, так что я не понаслышке знал, какие чувства при этом испытывает отец.

Я бросил быстрый взгляд на врача, который оказался блондином лет тридцати. Как он уже сказал Джорджу, он был мужем и отцом. Невольно в моей голове возник вопрос: как он всё успевает?

- Раен, ты хорошо себя чувствуешь? - не сводя с меня зоркого профессионального взгляда, спросил всё успевающий патологоанатом.

- Да, - сипло прохрипел я и сжал руку отца в ответ. - Только я не совсем понимаю, что здесь происходит. Как я оказался в больнице? - про клиническую смерть я решил пока что не спрашивать, чтобы лишний раз не напоминать им о своём провалившемся подслушивании.

- Ты разве не помнишь? - нахмурился отец.

- Людям, пережившим кому свойственно многое забывать, - деликатно напомнил доктор.

Папа выдохнул и, опустив глаза начал свой рассказ: