Потомок

Кабанов я на охоте стрелял – как целиться, чтобы попасть в сердце, знаю. Палец плавно дожимает крючок, приклад несильно бьет в плечо. Вижу отраженную чешуей рыбы вспышку от выстрела. Медведь оседает, но в следующий миг, громко рыча, встает на задние лапы и бросается ко мне. Я давно уже перезарядил карабин после первого выстрела и всаживаю ему еще одну пулю в сердце. Еще раз перезаряжаю. Медведь уже в шаге от меня, вижу его оскаленную пасть и стреляю прямо в нее. Позади гризли все пространство окрашивается в буро-красный цвет от разлетающихся брызг крови, серого вещества мозга, кусков шкуры и еще чего-то… Медведь закидывает голову далеко назад, из пасти у него вываливаются на всю длину окровавленный язык и кусок челюсти с премолярным зубом и огромным клыком. Гризли по-прежнему стоит передо мной и не издает ни звука, мертвая тишина, только стучит перезаряжаемый мной затвор, потом хруст снега, зверь оседает на задние лапы и еще через секунду заваливается вслед за откинутой головой на спину. Пара судорог, и он затихает. Радует, что он упал навзничь, ведь я прямо перед ним, и, упади он вперед, у меня было бы мало шансов отскочить, а в нем не меньше четырехсот килограммов. Еще дурацкая мысль, что мяса у меня теперь невпроворот. Гоню ее, в свое время читал об опасностях употребления мяса медведя.

Заливаюсь истеричным смехом. В конце концов я оказался умнее и остался жив, а он, такой хитрый, валяется дохлый. Хохот прошел, как и начался, в одно мгновенье, идти уже никуда не хочу. Решаю здесь и заночевать. Но в лесу, не дома. Выбрал место на той стороне реки, благо вода и мне оказалась по щиколотку, даже в унты не затекла. Натаскал дров, развел костер, постелил, как всегда, собрал свои приманки, поблагодарил Бога и без ужина уснул, понимая, что сегодня ночью туша медведя защищает меня от непрошеных зверей.

БЕРЕГ

Утро пришло ко мне еще до восхода солнца. Темнота такая, хоть глаз коли, шум падающего водопада, тихое журчание воды, текущей в трех шагах от меня, ласковый, чуть прохладный ветерок… На часах сейчас шесть утра, да и по ощущениям столько же. Попытался поспать еще немного, но сон ушел. Мне тепло и уютно, и только мысли продолжают одолевать меня. Авиакатастрофа, как в кино, все время стоит перед глазами… Родственники, мама, наверно, уже знают о разбившемся самолете, ведь такие события быстро попадают в СМИ. Но надежда, что именно твой близкий смог выжить, есть всегда. Кстати, а почему я до сих пор не услышал вертолетов спасателей, ведь до позавчерашнего дня я был совсем рядом с местом крушения самолета? Может, они пролетели по ущелью, куда рухнули его останки, и поэтому я ничего не услышал? По моим подсчетам, я ушел от места аварии километров на двадцать. Лес, горы, тишина кругом. Должен был слышать, но нет. Может, не нашли еще место крушения, ведь я точно не знаю, как происходит диспетчерское сопровождение полетов, как они устанавливают точку гибели. Успел ли пилот сообщить о происходящем? Наверно, ищут еще. Надо развести костер, чтоб дым стал заметен, когда солнце встанет. Хотя если найдут самолет, то увидят и мои следы. Весь вчерашний день они были видны до самого горизонта, и на месте крушения должны были хорошо сохраниться. Снегопада еще не было, значит, если самолет найдут, то и меня через час обнаружат.

Выходит, правильно сделал, что не остался ждать спасателей. Их, может, еще пару дней не будет, а мне там без еды, спичек, теплой одежды, оружия, точно было бы не выжить. Странно, но именно благодаря этой дороге к морю я смог обрести все необходимое. Ведь я мог встретить зверей раньше, когда был еще без оружия. Тогда я бы точно стал их легкой добычей. Я невольно перевел взгляд на тушу медведя. Уверенность в правильности принятого мною решения идти к морю окончательно утвердилась в моем сознании. И одновременно с этой мыслью все вокруг посветлело, заискрилось, освещенное восходящим солнцем.

Развел костер, поел, напился чая. Бодр и свеж. Победы последних дней придают уверенность, бодрят, приятно лелеют самолюбие. Гордыня это. Все в руках Божьих. Перехожу обратно речку, отмечая про себя качество унтов: не промокают, не обмерзают, просто класс! Стою над медведем. Мне сейчас даже жаль его, но сам виноват. Мясо мне не нужно, шкуру выделывать я не умею, остается забрать у него клык и коготь. Зуб выбило пулей, взять его не составило труда, правда, вместе с куском десны и соседним зубом. Отламывать его не стал, не захотел возиться, просто завернул в тряпку и бросил в рюкзак вместе с вырезанным когтем, затем собрал все оставшиеся вещи и тронулся к морю. Мне осталось километров пятнадцать до видимого горизонта, а там, надеюсь, недалеко и до моря.