Потомок Одина

Тело Хирки налилось свинцовой тяжестью. Если её сейчас попросят встать, она не сможет. Девушка опустила глаза к полу, который казался очень старым. На нём тоже имелись рисунки, выложенные из мелких плиток, размытые в некоторых местах настолько, что уже невозможно было понять, что на них изображено. Хирка скользнула взглядом по рядам скамей и заметила, что темы рисунков меняются. Сказочные животные, растения, слова и создания, которых она никогда раньше не видела.

Звуки гонга прекратились. Имлинги расселись по скамьям, разговоры стихли до шёпота. Хирка смотрела на помост на другом конце зала. На сцену, которая возвышалась над морем имлингов на рост взрослого мужчины. Подняться на неё можно было по двум лестницам, расположенным по обеим сторонам помоста. На сцене полукругом стояли двенадцать кресел. В стене за креслами находились три двери. Большая кроваво-красная двустворчатая посередине, окружённая двумя дверями поменьше. Оттуда выйдут они. Члены Совета. Ворононосица. Всевидящий.

Где же Ример?!

Хирка стала пробираться вдоль скамьи ближе к выходу. Может случиться, она передумает. Если она не найдёт Римера, то…

Звук закрывающихся входных дверей оборвал цепочку её размышлений. Слишком поздно. Теперь ей придётся пройти Ритуал, несмотря на то, что мужество её оставило. Хирка похолодела.

Красная двустворчатая дверь на сцене открылась, и все разговоры мгновенно стихли. В зале слышался только медный гул, звучание его стало громче и выше. Имлинги склонились перед Советом. Скамьи были настолько низкими, что некоторые умудрились коснуться лбом пола.

В открытые двери она увидела другую сторону Эйсвальдра. Блиндбол. Начало лесистой горной страны. Члены Совета шли к ним по узкому мосту, который тянулся от дверей зала до башни Всевидящего. До башни без цоколя, которая парила в воздухе, связанная с этим миром хрупким переходом. Невозможно. Мост был слишком длинным и слишком узким, чтобы поддерживать эту махину. Он скорее походил на ремень, который не даёт ей улететь прочь. Это башня Всевидящего, и удерживает её исключительно Его воля.

Хирка не решалась даже вдохнуть. Двенадцать имлингов один за другим заняли двенадцать кресел. Они почти парили над полом в своих чёрных мантиях. Капюшоны свободно висели у них на головах. Их одеяния были отделаны золотом, в котором отражались падающие из окон солнечные лучи. Яркий свет окружал их лица, и из-за этого было практически невозможно понять, как они выглядят на самом деле. Хирка видела портреты нескольких членов Совета, но, вполне возможно, в действительности они выглядят совсем иначе. Но одного из них она прекрасно знала. Илюме. Красная дверь закрылась, и по залу пробежало металлическое эхо.

Ворононосица сидела в середине. Она выглядела так же, как и остальные, за одним самым важным в мире исключением: она держала в руках чёрный посох, на котором восседал Он. Всевидящий. Иссиня-чёрный и блестящий. Больше и сильнее Куро. Он сидел слишком далеко от неё, и Хирка не могла разглядеть его глаз, но чувствовала, как его взгляд проникает глубоко ей в душу. Она искала в себе мысли о хорошем и правильном. Обо всём, что она сделала верно. Обо всём, что она сделала для других.

Я не совершила ничего плохого! Я не чудовище! Где Ример?!

Один из одетых в серое выкрикнул названия посёлков:

– Синнабукт, Мильде и Ханссхейм!

Несколько имлингов поднялось со своих мест. Она увидела, как матери и отцы с надеждой обнимают своих отпрысков и отправляют их к Совету. Подростки шли между стражами к лестницам, где повторяли свои имена одетым в серое, после чего поднимались на сцену и опускались на колени перед членами Совета.

Они казались очень спокойными. Все были её ровесниками, но шли выпрямив спины и подняв вверх глаза. Они предвкушали. Одни улыбались. Другие нервничали и склоняли головы, но им нечего бояться. Единственное, чего им стоило опасаться, – это разочарования от необходимости вернуться домой вместе с семьёй, после того как их не примут в школы Совета, на что многие из них рассчитывают. Это самое плохое, что может случиться с ними сегодня. Хирка будет рада, если сегодня она сможет уйти отсюда живой. Римера нигде не было видно.

У неё пересохло в горле. Закружилась голова. Казалось, всё вокруг происходит не на самом деле. Но всё было реальным. Она ощущала скамью, на которой сидела. Маленькие плитки пола. Могла видеть каждую неровную вспышку пламени масляных ламп.

Никого из Синнабукта, Мильде и Ханссхейма не взяли в школы. Участники Ритуала спустились со сцены по лестнице с противоположной стороны. Там стоял ещё один служитель, одетый в серое. Он опускал палец в чашу и прикладывал его ко лбу каждого, кто спускался. Теперь прошедшие Ритуал шли с чёрным отпечатком на лбу, который поблёкнет через несколько дней. Они получили благословение. Защиту. Одобрение.