Потому что я так сказал! (СИ)

Внутри было очень мило, и вовсе не скажешь, что владелец такой избушки та еще заноза в заднице. Внутри стены были из дерева, небольшая, но аккуратная кухня, ковер из медвежьей шкуры на полу в гостиной, мягкий диван, низкий, стеклянный столик, и несколько полок с книгами. Пока Волков доставал в холодильник продукты, я осмотрела книги, но ничего, кроме детских сказок не нашла. Возможно ли, что он жил в этом доме с дочерью?

Было две комнаты, но одна закрыта на ключ. Ванная комната была в светлых тонах, совершенно не под стать интерьеру основного дома Волкова. Я быстро разложила вещи по полкам и решила быстро что-то приготовить. Я была очень голодна, ведь вчера практически ничего не ела. Эрик решил мне не мешать, и куда-то ушел, а я быстро пожарила картошку с сосисками и жареными яйцами, и поставила на стол две тарелки. Основное приготовлю уже завтра, сегодня нет сил.

— А есть еще? — спросил Волков, доев свою порцию за несколько минут.

Я ошарашено на него уставилась, ведь итак много ему наложила.

— Привыкай, милая, я мужчина, и привык много есть. — он усмехнулся, и подошел ко мне, целуя в висок.

После ужина я пошла прямиков в душ, тревожные мысли никак не выходили из головы. Я волновалась за Лешку, за себя, и почему-то теперь и за Волкова. Все произошло как раз-таки из-за него, я понимала, что не должна переживать, но легче не становилось. Я стояла под струями горячей воды, как вдруг почувствовала на себе холодные руки. Я вскрикнула, подпрыгнув на месте, но обернувшись, встретилась с насмешливым взглядом Волкова. Он бесстыже прижимал меня к себе, усмехаясь.

— Выйди пожалуйста.

— Зачем? — он выгнул бровь. — Тебе незачем стесняться, я итак уже все видел.

Я выключила воду, вытирая с лица капли.

— Еще скажи, что тебе не приятны мои прикосновения. — он провел рукой по моей спине и ниже.

— Вообще-то да, мне не приятно!

Я задумалась, ведь последнее время я и правда не замечала того, что мне противно, когда Волков касался меня или целовал.

— Опять врешь. Но ничего, я подожду.

Он отпустил меня, а я на автомате опустила глаза вниз, но тут же их подняла, увидев, что Волков стоит полностью голый.

— Если ты помылась, можешь выходить, или же остаться и получить наслаждение. — он усмехнулся, а я, позабыв о наготе выскочила из кабины.

Обмотавшись полотенцем, я пошла в комнату, мысленно коря себя за свою реакцию. Я чувствовала, что мои щеки пылают, но хуже всего то, что мне понравилось с ним так стоять.

Я обтерлась полотенцем и надела пижаму. Пришлось расхаживать по комнате из стороны в сторону, чтобы хоть как-то успокоиться.

Никогда бы не могла подумать, что в моей тихой и скромной жизни могут произойти подобные изменения. Как можно чувствовать к одному и тому же человеку такие смешанные чувства. С одной стороны, стоит мне посмотреть на Эрика, как перед глазами тут же проплывают те события, что я пережила. Вылитое на его голову вино, ярость в его глазах, угрозы через Лешку, он же едва не убил его тогда. Подвал, запугивание, пистолет у виска. Он заставил меня быть с ним, действовал против моей воли, мне были противны его прикосновения. Но с другой стороны, мне необходимо, чтобы он коснулся меня еще раз, меня тянет к нему.

Как это в народе называется? Стокгольмский синдром? От ненависти к любви один шаг? Вот только я боюсь сделать этот шаг. Боюсь еще большей боли, что может последовать. Он сказал, что ему не нужна любовь, что ненависти будет достаточно, что если это все очень подлый план? Но с другой стороны, я понимаю его характер, то, через что он прошел и врагу не пожелаешь. Терять семью очень сложно, особенно ребенка и жену. Я настолько сильно запуталась, что не знаю, что и делать. Сегодня в машине он говорил, что наши чувства взаимны, или же я себя сама уже накрутила?

Как бы там ни было, я прекрасно понимаю, что у нас ничего не может быть.

Я постелила постель, понимая, что кровать двуспальная, и Волков вряд ли будет спать в гостиной на диване. Выдохнула, и легла, накрывшись одеялом. Стоило подумать о Волкове, как он тут же выкрикнул мое имя, где-то из кухни. Я подорвалась, и побежала на звук.

— Помоги мне с повязкой. — опять не просьба, а приказ.

Он сидел на кухне за столом, положив на него локоть. Вокруг были разбросаны медикаменты, обезболивающее, мазь и бинты. Он уже успел нанести на рану мазь, но забинтовать руку не мог. Я присела и молча помогла, замечая, что Волков в одном только полотенце вокруг бедер.

— Спасибо. — а это уже что-то новое, не припомню слова благодарности от него.

— Не за что. — коротко бросила я, и ушла в комнату обратно.

Я слышала, как Волков лег рядом, чувствовала его руки, которые притягивали к себе. Хотела сопротивляться, но почему-то не могла. Или же наоборот?

Стоило Волкову нависнуть надомной и запустить руку под майку, как я выдохнула и произнесла:

— Не нужно. — я попыталась убрать его руку, но он не позволил.

— И почему же? — невесомый поцелуй в шею, от которого по телу пробежались мурашки. — Тебе же нравиться.