Потому что я тебя люблю

Охранник не смог ему ответить. Он возобновил маневр — с тем же успехом. Удивленный сотрудник аэропорта позвал на помощь коллегу, чтобы заменить детектор. Но и новый аппарат не помог прояснить ситуацию: все наводило на мысль, что под кожей у Лейлы было имплантировано что-то металлическое!

Изумленный охранник нацепил пальцем наушник и поднял глаза к камере наблюдения, обратившись к невидимому собеседнику:

— Мадам, у нас проблема…

Марка с дочерью отвели в обшарпанную контору, оборудованную под комнату допросов. Перед ними стояла сурового вида латиноамериканка в брючном костюме, изображавшая из себя Кондолизу Райс. Она изучала их паспорта.

— Объясните мне одну вещь, мистер Хэтэуэй: ваша дочь перенесла недавно хирургическое вмешательство?

— Я… я не знаю, — признался Марк.

— Может быть, ей что-то вставили в затылочную область: чип или какой-нибудь имплант?

— Я не знаю.

Начальник отдела безопасности бросила на него презрительный взгляд:

— Как это вы не знаете? Это ваша дочь или нет?

— Это долгая история, — сказал он устало.

«Кондолиза» повернулась к Лейле:

— У тебя болит голова, сзади?

Девочка выдержала ее взгляд не дрогнув и по-прежнему не проронила ни слова.

— Ты что, разучилась говорить?

Измученный Марк поднялся со стула.

— Мы уходим! — решил он, беря за руку дочь. — Тем хуже для самолета, мы арендуем машину.

— Вы не выйдете отсюда, — заверила их собеседница, указывая на военного, стоящего на страже у входа в контору.

— А это мы еще посмотрим! — взорвался Марк. — Верните мне паспорт! Я ни в чем не виноват.

Дискуссия принимала серьезный оборот, но в это время зазвонил телефон.

— Да? — произнесла «Кондолиза», наклонившись к громкоговорителю.

— Это ФБР, мадам, — сообщила ей секретарша, — агент Фрэнк Маршалл.

— Пусть перезвонит.

— Он говорит: это срочно.

— Ну ладно, — решила начальница, выключая усилитель.

Марк сел на стул, удивленный вмешательством Фрэнка. Он спрашивал себя, чем все это может закончиться?! Беседа «Кондолизы» с агентом ФБР была краткой, состоящей из двух «да» и одного «хорошо, сэр», произнесенных мулаткой.

Недовольная, она подняла глаза на Марка и примирительно сказала, протягивая ему паспорт:

— Все в порядке, мистер Хэтэуэй. Извините за причиненные неудобства. Желаю вам приятного полета. И вашей дочери также.

* * *

Выведенный из себя этой унизительной проверкой, Марк решил, что им в качестве компенсации полагается хороший завтрак. Вдоль стойки «Бон-кафе» расположилась целая вереница закусочных, организованных здесь неким французом. Марк взял два плотно заставленных едой подноса и устроился с Лейлой за маленьким столиком, рядом с неведомым зеленым растением. Он с удовольствием отметил, что у дочери хороший аппетит — она за обе щеки уплетала круассан, как парижанка, запивая его апельсиновым соком. Сам он проглотил только чашку кофе, рассеянно пробегая взглядом по «USA Today», экземпляры которой лежали в открытом доступе.

* * *

Терминал светился мягким белым светом.

В то время как Марк и Лейла покидали свои места, позади, не замеченная ими, прошла девушка, села за их столик и забрала остатки апельсинового сока и нераспечатанный йогурт.

Эви тоже успела взглянуть на заголовок газеты. Статья с большой фотографией занимала половину первой страницы.