Потому что я тебя люблю

Эви сделала все, чтобы получить это место. Она пожелала поехать в город, где родился Коннор, где он провел детство. Она хотела идти по его следам, видеть то, что видел он, выстрадать то, что выстрадал он, чтобы слиться с ним в единое целое.

Она пригласила Коннора отметить получение диплома. Это была своего рода благодарность за все то, что он для нее сделал за эти десять лет: он всегда был рядом, платил за обучение, принимал в лоне своей семьи, состоящей из Марка и Николь.

Кроме того, она хотела сделать ему признание.

Она хотела сказать ему то, что с давних пор томило ее душу.

* * *

Два дня назад, во время ознакомительного визита, предназначенного для новых сотрудников, Эви встретила главного врача больницы Лорену Мак-Кормик, ранее руководившую отделением тяжелых ожогов. Эви знала, кто она, хотя никогда не видела. Коннор рассказывал о ней и ее самоотверженной борьбе за его жизнь.

— Это благодаря ей я живу еще на этом свете, — признался он в один из редких моментов откровенности.

Эви было очень интересно увидеть Лорену. То, как пристально рассматривала ее Мак-Кормик, очень удивило и смутило девушку, ведь считалось, что они не были знакомы.

Недоумение молодой женщины возросло еще более, когда на следующий день она получила от Лорены Мак-Кормик электронное послание, содержащее только номер истории болезни одного таинственного пациента.

Эви навела справки, но досье было давнишним, и найти его в текущих документах не представлялось возможным. Среди ночи, после дежурства, она отправилась в архив, расположенный в подвале. Несколько часов она бродила по коридорам, заставленным этажерками, провалившимися под тяжестью папок, и в конце концов обнаружила указанную историю болезни.

Это было досье Коннора.

* * *

Она открыла его дрожащими руками. Среди рентгенограмм и отчетов об операциях Эви обнаружила десятки рисунков, сделанных Коннором в то время, когда он лежал в больнице. Затаив дыхание, она внимательно посмотрела первые наброски, затем еще и еще…

На них было одно и то же женское лицо, с чрезвычайной нежностью начертанное карандашом.

И это было ее лицо.

* * *

Она расценила это как знак судьбы. Следовало набраться смелости и признаться Коннору, что она любит его.

Корни привязанности Эви к Коннору уходили очень глубоко.

После сеанса гипноза он почувствовал ответственность за судьбу девушки, так напоминавшей Коннору его самого в те времена, когда он был подростком.

«Она из наших», — признал Марк во время эксперимента.

И это было правдой: одни и те же испытания, одни и те же унижения…

С самого начала они почувствовали близость, и нежность, которую врач испытывал к Эви, с годами только усилилась.

А у Эви не было на свете никого, кроме него.

Принимая его помощь, она вверяла ему свою судьбу, и он стал для нее всем.

Часто она вспоминала список, который составила в дневнике, когда еще жила в Лас-Вегасе. Кое-чему уже не сбыться никогда. Она так и не съездила в отпуск со своей матерью: та умерла, так и не дождавшись пересадки печени. Но Эви все-таки добралась до Нью-Йорка и встретила того, кто ее понимал.

Ну а что касалось ее последнего желания — «пусть однажды кто-нибудь влюбится в меня», — она хотела лишь одного: чтобы этот «кто-то» был Коннор.

* * *

Коннор первым подъехал к ресторану. Он передал представителю автомобильной фирмы «БМВ», арендованный в аэропорту, и на лифте поднялся на обзорную площадку с видом на реку Чикаго.

Его усадили за столик, залитый солнцем, откуда он мог с большим наслаждением созерцать грандиозную панораму небоскребов, простирающуюся перед ним, словно лес. Впервые он вернулся в этот город, который видел его рождение и который он покинул при трагических обстоятельствах.

Он уехал изгнанником, а вернулся победителем.

Эти последние десять лет были великолепными. Его эксперименты в области терапии методом гипноза теперь были признаны всеми коллегами и вошли в программы медицинских учебных заведений. С помощью этого метода он вылечил сотни больных и два года подряд удостаивался титула Best Doctor in America. [119]

И семья у него тоже была: он был крестным отцом двух сыновей Марка, которых видел почти каждый день. Теперь они не работали вместе, но все равно были очень близки. Марк был единственным человеком, которому он осмелился доверить свою тайну, не дававшую ему покоя вот уже два года…

* * *

В такси Эви сняла кроссовки и заменила их на красивые туфельки. Покопалась в сумке в поисках маленькой коробочки с косметикой. Раз — немного пудры, два — тонкая линия по контуру глаз, вот и все в порядке!

Она хотела быть такой же красивой, как на рисунках Коннора.

Какова будет его реакция, когда он услышит ее признание в любви? Она совершенно не представляла.

Она не могла больше таиться, ее чувство становилось все сильнее и сильнее, оно душило и разрушало ее…