Потому что лень. Книга 2 (СИ)

- Теперь без надобности, - равнодушно ответил один из орков. - Наш... молодой шаман должен был придти сюда вместе с нами. Теперь поздно. А тебе больше нечего нам предложить, чтобы немного продлить свою жалкую жизнь. Двое, - орк повернулся к сорокарцам и ткнул пальцем, - ты и ты. Связать его и к дереву. Завершим дело, прихватим пацана с собой.

Двое поморщились на столь пренебрежительное обращение, но послушно вышли вперед и стали неторопливо приближаться ко мне, на ходу доставая из заплечных мешков веревки. Идут ме-е-е-едленно. Вразвалочку. Кривя бороды в гнусных ухмылках.

Кстати, как-то неестественно бороды кривятся. Будто приклеенные. Издали, наверняка, никаких вопросов, а вот вблизи, да еще в ситуации, когда внимание обострено до предела... Или мне просто мерещится?

Однако об этом подумаю потом. Если не лень будет. Сейчас есть вопросы поважнее. Надо решить, что делать? Бежать? Или убивать?

Если сорокарские бугаи с норстоунскими бородами думают - раз они в снегоступах, а я нет, то мне и убежать по заснеженному лесу не удастся? Х-ха! И еще раз — Х-ХА! Я ж когда пугаюсь, могу, как лось, просеку пробить и снежные барханы почище турбобульдозера разметать. Стрелу обгоню, оперение повыдергиваю и на наконечник плюну! Так что, удрать за широкие спины охраны успею. Это как раз не проблема. Но вот эти два оркских облома... Достали. Реально достали. Боюсь, не отвяжутся и будут снова и снова цепляться, лезть в драку, подговаривать дружков-бандитов.

Да и странная группа, якобы сорокарцев, с, якобы норстоунскими, бородами попахивает нехорошей интригой. Охрана у обоза крепкая. Десяток воинов, пусть вместе с парочкой орков, погоды никак не сделают. Потреплют разве что. Но тогда в чем смысл нападения? Не шобла же молокососов, ошалевших от собственной силушки молодецкой собралась на подвиги.

Короче говоря, проблему надо решать радикально. Есть правда, один нюанс. Их в сумме двенадцать (не нюансов, а врагов) - я один. Они в снегоступах - я нет. Они в броне - я в тулупчике. Они наверняка с защитными амулетами, а мне магию, как в том злосчастном столичном переулке, применять нельзя, чтобы продавить амулеты, да посрубать буйные головушки лезвиями ветра, не получится, ибо след и след вполне себе недвусмысленный. Расследовать нападение всяко будут и свидетели, хоть один, да найдется. Возчики видели, куда я побежал, даже кричали что-то в след, и если вдруг именно там полыхнет... Короче, описать мою личность смогут многие, а уж сопоставить с искомым магом из академии — дело, честно говоря, плевое. Тогда могу начать поиски «опасного преступника» могут и на территории дружественного государства, да как бы и не без помощи аборигенов.

На самом деле, рассказывать о том, что подумалось тогда, долго и, подозреваю, до зевоты нудно. На самом деле все в голове промелькнуло, яко... паки... иже... О! Молнии подобно. Мысль — она (итить ее!) нематериальна. На нее ни гравитация, ни сопротивление среды не действует. Разве что, прямые извилины в мозгу здорово тормозят. Но этот парадокс однако следует оставить философам.

Секунда - и все то, что подумалось, бренькнуло в черепушке сухим горохом и затихло.

Вытащить из мешка припрятанные клинки — еще секунда. Стряхнуть ножны — меньше полсекунды. Размазывать дальше бессмысленный диалог больше нет надобности.

Бой!

Нет больше ни сомнений, ни рассуждений, ни колебаний, ни раздумий. Тело привычно проваливается в боевой транс. Не слишком глубокий — пока в этом нет нужды. Разум холодно, словно информационная машина на мощной батарее контролируемой ярости, в доли секунды просчитывает тактику, траектории атак и уклонений, рекомендуемые приемы нападения и защиты. Где-то рядом наготове импровизация, только и ждущая момента, когда холодного расчета окажется недостаточно.

Главное, не дать себя зажать и лишить маневра. Даже гения фехтования и демона боя можно тупо завалить телами, из под которых живым ему уже не выбраться, несмотря на всю его крутизну.

Два клинка жалом шершня метнулись к шеям воинов, с легкостью прошили кольчугу, горло и позвоночник. Тут же вернулись обратно. Два трупа еще не догадались о перемене своего статуса и даже сделали еще по одному шагу.

Два есть.

Не дожидаясь, пока ненадолго живые завалятся, я обежал их, и рванул в сторону оставшихся. Со стороны мой забег выглядело скорее всего, как попытка ничего не соображающей от ужаса жертвы, с душой провалившейся глубоко в пятки, спастись бегством в первом попавшемся направлении. Не смешно ли — в том самом где стоят еще восемь убийц?

Пусть так и дальше мечтают. Мне это только на руку. Я еще и глаза пошире открыл, чтобы не вылетать из образа. Мчался я быстро, но строго в одном направлении — на группу воинов, поэтому они имели пару секунд на рассмотрение моей физиономии. Я не особо рассчитывал на эффект, но в тактических расчетах учитывал.

Снова «удар шершня» с двух рук. Есть четыре.