Потому что лень. Книга вторая

Хотя и «простой» виконт, если у него есть хорошие источники дохода, вполне может позволить себе потешить свою спесь, не считаясь с затратами. Причем, скорее всего, «виноват» в этом кто-то из родителей, поскольку парень производит впечатление совершенно неамбициозного малого. Ему явно все равно, что носить, в чем ехать и где спать, лишь бы его не разлучали с любимыми книгами. Думаю, под сидением у него вместо маменькиных пирожков припрятана небольшая библиотека.

Правда на простого виконта не нападают хорошо экипированные и умелые разбойники. К чему бы это? Впрочем, лень думать, как и почему, когда остается ждать развития событий и тогда уже принимать решения, что делать и… куда бежать.

Бледностью лица, нескрываемой жаждой знаний, огнем горящей в его очах, Гольфер напоминал мне виденных ранее в академии типичных заучек, интересовавшихся исключительно книгами, лекциями, конспектами и диспутами. Таким же, видимо, виконт видел меня. Угу. Два тапочка на одну ногу. Родственные души, одинаково, словно два бледных до прозрачности книжных червя, никогда не видевшие солнца и с наслаждением чахнувшие в пыли забытых библиотек.

Свое нежелание тратить время на обычное времяпрепровождение благородных – тренировки с оружием (спроси любого, все только этим с утра до ночи и занимаются. Ха-ха. И еще раз – Х-ха-а-а!) мой новый знакомый без тени смущения или неловкости объяснял отсутствием практической пользы от фехтования. По его мнению, настоящим занятием для благородного сословия уже давно является руководство, то есть деятельность мыслительная, а не примитивная, физическая, собственно, для каковой есть подчиненные, являющиеся по сути главным оружием аристократа, вот именно этим оружием и следует учиться управлять наиболее эффективно. Именно этому занятию и должен посвящать свое время настоящий аристократ – времена, когда правил самый сильный, а не самый умный, когда вождь должен был возглавлять атаку и идти в первых рядах, доказывая свое право командовать, давно прошли. Уже больше тысячи лет назад командующие армиями не лезли вперед, а руководили издалека с хорошего наблюдательного пункта. Например, благородный Патронис до глубокой старости оставался гениальным полководцем и малыми силами бил несметные орды, возглавляемые могучими воинами, хотя сам даже ложку с трудом поднимал. Куда уж ему с мечом впереди фаланги?

– А если дуэль? – полюбопытствовал я. Для меня подобное рассуждение – отнюдь не новость, но интересно было, как мой собеседник вывернется.

Виконт в ответ слегка снисходительно улыбнулся и ответил:

– А в этом случае, дорогой мой друг, вам должно хватить разумения управлять конфликтом таким образом, чтобы не вызывать на дуэль самому. Если уж очень надо, добейтесь, чтобы вызвали вас. Тогда вместо себя можно выставить замену из числа тех починенных или друзей, кои наилучшим образом владеют выбранным для конкретной дуэли оружием. У меня в свите всегда есть несколько мастеров, способных любого бретера нашинковать колечками и кружочками, что на мечах, что на саблях, что на шпагах… даже на дубинках и кулаках. А если уж ума не хватило, то-о-о… – Гольфер снисходительно развел руки, – можешь «с честью» сдохнуть, хотя на самом деле в этом нет никакой чести или бесчестья. Ты ведь не считаешь честным и справедливым, когда художнику или поэту, занятому по большей части созданием живописных или литературных шедевров противостоит бретер, сделавший фехтование своей профессией?

Тот же бретер, заставь его взять в руки палитру и поставь перед мольбертом, наверняка, возмутится – он ведь учился совершенно иному. И ведь плевать, что художник тоже посвятил свою жизнь отнюдь не искусству фехтования. Таким образом, по сути, дуэль с заведомо неравным противником – не более чем узаконенное убийство. Ты согласен со мной?

И где здесь скрывается высший смысл, честь и благородство? Есть и еще одно соображение. В результате такой дуэли, общество лишается будущих научных открытий или шедевров искусства, а что приобретает взамен? Всего лишь жизнь бесполезного ублюдка, коего с легкостью можно идентифицировать, как паразита, объективно ослабляющего государство. А с паразитами следует поступать так, как они того заслуживают, то есть безжалостно давить. И без реверансов. Ты со мной согласен?

Виконту явно нравилось спорить и отстаивать свое мнение. При этом его интересовал не столько результат, сколько сам процесс. Но если удавалось переубедить оппонента, склонить его к своей точке зрения, то он, не скрывая радости, весело подпрыгивал на сидении и приговаривал:

– Ну вот видишь?! Я знал, что ты все поймешь правильно!

Ну прямо мальчишка, которому удалось уговорить отца взять его на ярмарку.