Потому что ты - единственный

Дело дошло до того, что директриса сама обратилась к слизеринскому декану с уговорами насчет весны и возросшей активности детских организмов. Но, будучи награждена столь же нежной улыбкой, как и все остальные, Минерва быстро догадалась, что весна пробуждает энтузиазм не только у подростков, и вовлекла коллег в какую-то пространную беседу, лишь время от времени насмешливо поглядывая на сидящего с отсутствующим видом Северуса и тихонько фыркая: «Снова срочное дело, не иначе!»

Проблему с реализацией «весенней активности» Северус решил очень быстро - по-прежнему улыбаясь, пообещал зачинщикам в качестве отработки помощь профессору Хагриду в кормлении его многочисленных питомцев, разравнивание граблями песка на квиддичном поле или еще какие-нибудь виды общественно полезных работ без применения магии. И сильно подозревал, что студентов напугала не столько перспектива тяжелой физической работы, сколько сияющий вид декана, явно наводящий их на мысли о крайней отвратительности предстоящего наказания - ведь перед их глазами постоянно был достойный пример профессорской жестокости: Картер Уоллингфорд, буквально отданный в рабство к Филчу и неизменно отказывающийся говорить, что такого он совершил, чтобы подвергнуться столь бесчеловечному обращению...

Последующая неделя прошла в том же ключе: крайне нервно - с точки зрения студентов и исключительно удачно - по мнению Снейпа, который провел серию мелких, но точных экспериментов по усовершенствованию Антимигренного зелья. И как могло быть иначе, если у его Гарри бывали головные боли, и тот нуждался в действительно хорошем лекарстве?! Они виделись несколько раз через каминную связь, но занятость обоих не давала им шанса встретиться дольше, чем на несколько минут, достаточных только для того, чтобы улыбнуться друг другу и спросить «Как дела?», поддерживая позитивный настрой до воскресенья и возможности встретиться, оставив вдалеке свои повседневные заботы...

На следующую их встречу Гарри явился в приподнятом настроении, время от времени пофыркивая, как будто желая выпустить наружу часть распирающего его смеха.

- Доброе утро, профессор! - шутливо отдал он честь. - Хотите свежую новость?

- Северус, пожалуйста, - мягко упрекнул его мужчина. - Ты уже слишком давно не мой студент. О чем я совершенно не жалею. - Он поймал взгляд Поттера и не позволил отвести глаза. Гарри недоуменно нахмурился, но прежде чем он успел что-либо сказать, Северус поймал его руку - твердые теплые пальцы сомкнулись на нешироком, но сильном запястье - и вот уже он чувствует губами биение пульса. Удары стали чаще, и, сочтя это сигналом к действию, Снейп притянул парня к себе, тот скользнул в его объятия без малейшего опасения, полный предвкушения и любопытства.

Может быть, кто-нибудь не одобрил бы доверчивости Гарри, но он почему-то был уверен: этот мужчина, Северус, не причинит ему вреда. Его поцелуи просто восхитительны, так почему бы не наслаждаться ими в ожидании дальнейшего? Относительно этого дальнейшего он не был так уверен: что-то должно последовать, но что? Когда? После чего?

«Не узнаешь, пока не попробуешь. Придется попробовать, чтобы узнать: каково это, когда тебя обольщают (а в том, что Снейп поставил себе цель соблазнить его, он больше не сомневался. Иначе к чему все это?) К тому же, совершенно необязательно идти у него на поводу: я сам приму решение, когда настанет время... Сейчас ведь ничего значительного произойти не может? Не на лавочке же под открытым небом?..»

Освободившись таким образом от необходимости о чем-то думать и решать, Гарри закрыл глаза и отдался сладкому поединку, что вели их губы: поцелуи Северуса будили ощущения, которые хотелось переживать снова и снова... как теперь, когда напряжение, возникшее где-то в груди, росло и жаром расходилось по всему телу... Молодой человек обхватил руками плечи своего... «Ну, ладно, партнера», лаская пальцами его черные волосы, лишь мельком удивляясь - какие они мягкие и густые. Северус прижал его к себе, превращая объятие в столкновение тел, так что грудь Поттера уперлась в твердый торс, а бедра чувствовали теплоту ног другого мужчины. Губы их, казалось, слились в одно целое, это был другой, новый поцелуй, гораздо более интимный, чем все предыдущие - возникшее чувство общности, близости не принадлежало кому-то из них в отдельности, а росло от встречи к встрече, от прикосновения к прикосновению, создавая между ними некую связь, обоюдное притяжение.