Потому что ты - единственный

...Тогда, в 1991, после ТРИТОНов, сданных семикурсниками, ревизии оставшихся в лаборатории ингредиентов, составления списка того, что понадобится закупить для следующего учебного года, чтобы подать его Альбусу, проведя за этим весь июль, он наконец освободился и рассчитывал августовский отпуск провести где-нибудь на континенте, в тихом местечке, куда туристы если и приезжают, то детей с собой не берут. Например, где-нибудь в Швейцарии. И только смутное беспокойство уже какое-то время мешало ему расслабиться и почувствовать себя на каникулах. Первого августа, в солнечную среду, сидя за завтраком с теми из преподавателей, которые еще оставались в Хогвартсе, пытаясь разобраться в своих ощущениях, Северус внезапно вычленил из негромкого гула разговора зычный бас Хагрида:

- ...А я ему торт принес, значить, и говорю: «Ты, значить, сам Гарри Поттер». А он так обрадовался, даже ручки задрожали, тоненьки таки... - всхлип и гулкое сморканье. - Говорит: «Никогда таких не видел», и такой он вообще малец хороший, а уж вежливый какой! Я его весь день по Лондону водил и на Диагон-аллею, ага, по магазинам, чтоб для учебы все собрать... Сову вот ему купил, чтоб он нам письмецо послать смог, если чего вдруг случится, да, а то те маглы его в школу пускать не хотели... Уж как он обрадовался-то! И как на Джемми похож, а глаза-то - точь-в-точь Лилины. - Снова трубное сморканье.

«Гарри Поттер, - холодея, вспомнил Снейп. - В этом году идет в Хогвартс. И Драко тоже. Мерлин, что-то будет...» - Мысли метались в голове, как вспугнутые птицы: «Копия отца и наверняка - такая же балованная дрянь. Как он Хагрида на подарки-то раскрутил! Ручки, видите ли, задрожали... Понял, видно, с кем дело имеет. Но ведь это значит... с такими талантами он ко мне попадет, в Слизерин?! И мне же придется его воспитывать, заботиться?! Не хочу!» Внезапно захотелось вспомнить детство и затопать ногами, устроив грандиозную истерику. Желудок взбунтовался, угрожая вернуть недавно съеденное, дыхание сбилось. Глядя прямо перед собой остекленевшими от шока глазами, он старался унять разбушевавшиеся эмоции: «Тихо-тихо, Северус, успокойся. С чего бы вдруг потомок гриффиндорцев попал к тебе? Он, конечно, пойдет к МакГонагалл, как и родители». - Так, уговаривая себя, Снейп шел по неестественно пустому и тихому замку.

Постепенно волнение улеглось, но планы на отдых и отпускное настроение все же рухнули. С ошеломляющим грохотом. Вместо тихого европейского курорта весь август он провел в Лондоне, в Министерстве Магии, посвятив его оформлению лицензий на несколько новых зелий, изобретенным им. До этого момента он все откладывал «на потом» нудную процедуру подачи заявки, заполнения кучи формуляров, назначение встреч с комиссиями. «Комиссии! Которые состоят из одних лишь «компетентных» зануд и которые постараются найти как можно больше изъянов в работе бывшего Пожирателя Смерти! А еще будет ведь подписание массы всевозможных документов (каждый в нескольких экземплярах), фиксирующих каждый этап сего знаменательного события... С другой стороны, деньги, которые я получу от продажи патентов, мне не помешают...» А еще вся эта бюрократия пришлась также как нельзя кстати, отвлекая от преждевременных опасений и глупых мыслей, так как выматывала до такой степени, что при возвращениях в Хогвартс Снейп с трудом высиживал положенный ужин с теми из коллег, кто находился в замке (и на данный момент опять мусолил «новость» о мелком Поттере). Затем он уползал к себе в подземелье, чтобы утром, едва успев перекусить, снова ринуться в Лондон.

В конце концов все дела были завершены, и субботы, первого сентября, Северус ждал, как узник ждет приговора суда: казнят или помилуют? С самого утра этой субботы, подготавливая себя к грядущему испытанию для нервов, он репетировал перед зеркалом самые страшные гримасы, презрительные мины и ледяные взгляды. В нем боролись весьма непростые чувства: душа просила удавить поттеровского отпрыска сразу по прибытии, разум уговаривал подождать и не переносить застарелую обиду на ни в чем пока не виноватого ребенка.

Но все когда-то кончается, подошло к концу и время ожидания. Спустившийся вечер принес с собой избавление от сомнений, пришла пора подниматься в Большой зал. Собравшись, взяв себя в руки и бросив беглый взгляд в зеркало, Северус запер свои комнаты и проследовал наверх, постепенно ускоряя движение до привычной стремительности. Пересек холл, взлетел по парадной лестнице, эффектно развернулся на последней ступеньке.