Потому что живой (СИ)

— Милый, ты поймёшь, что я ни в чём не виновата. Всё не так, как кажется на первый взгляд, иногда нужно во всём разобраться до конца, прежде чем делать поспешные выводы.

Ровно через три дня, после прибытия в столицу, до него, наконец, дойдёт смысл последней фразы, только совсем не в контексте предательства Сони. Должно было пройти целых десять лет, прежде чем он понял, что не должен был так быстро сдаваться, отказываясь от поисков своей любимой.

Долгожданная встреча произошла вовсе не в кардиоцентре, а в поезде Москва-Самара, когда мужчина возвращался домой, отказавшись от операции. Выйдя из купе, он собрался в вагон-ресторан, когда увидел двух детей, примерно 10–11 лет, крутившихся возле купе проводницы, в ожидании, когда та выдаст им сдачу.

Иван словно вернулся в прошлое, узнав в мальчике себя прежнего, а в девочке совсем юную Снежку. От нахлынувших воспоминаний сдавило грудь, он тяжело задышал. Заметив, что седому мужчине в бейсболке и тёмных очках вдруг стало плохо, участливые дети подбежали к нему и помогли дойти до места.

— Маш, ты посиди с ним, а я пока за мамой сбегаю. Это наверняка её пациент.

— Только недолго, Ванечка.

Нежный голосок девчушки и имя, которым она назвала брата, не оставляло никаких сомнений, кто их родители. Иван нашёл в себе силы и тихо спросил, хотя, в принципе, уже знал ответ на волновавший его вопрос:

— Скажи, а как зовут твою маму, Машенька?

— Снежана Дмитриевна.

— А папу?

— Иван Иванович, но он, к сожалению, погиб.

Глава 20 Пора признать очевидное…

Когда пациент Иван Иванович Иванов проходил обследование в кардиоцентре, врач-кардиолог Романова третий день, как находилась в отпуске, выходить из которого не планировала. Впервые, с момента рождения двойняшек, она смогла себе позволить полноценный отдых, а раньше всё время что-то мешало.

Да и когда было отдыхать с такой профессией, которой были отданы лучшие годы? Шесть лет учёбы и два года ординатуры, а потом добросовестное и беззаветное служение своему делу, когда в любой момент могли позвонить и вызвать на срочное дежурство.

Ничего удивительного, у многих медиков работа на первом месте, хотя, Снежка старалась уделять время детям. Конечно, её очень выручали родители, Ваня и Машенька были счастливыми детьми, поскольку с младенчества росли под неусыпной опекой бабушки и деда.

Жаль, что Мария Александровна добровольно отказалась от общения с ними, внуки бы здорово скрасили её жизнь. Отец Снежки всё-таки нашёл мать Ивана, через доверенных лиц, которые передали ей, что она стала бабушкой, но увы, женщина и на сей раз отнеслась к этой информации равнодушно.

— Ну как так? Неужто она не поверила, что именно Ваня является их отцом? — расстроенно вопрошала Снежана.

— Не могу знать, доченька, я всего лишь озвучил тебе то, что мне рассказали. Пойми, больному человеку ни до чего, к тому же, ей есть о ком позаботиться, дочь наконец родила долгожданную внучку.

— Хорошо, раз так, я не буду искать с ней встреч и настаивать.

На самом деле, Дмитрий Борисович намерено ввёл дочь в заблуждение, не желая, чтобы та возвращалась к своему прошлому. И так постоянно твердила о своём Ванечке, не желая выходить замуж.

После фиаско с Вениамином, родители, наконец, перестали настаивать на устройстве её личной жизни, им было неловко перед собственными внуками, благо те отнеслись спокойно к известию о расставании матери с Веником.

Ну подумаешь, пожил он у них пару-тройку недель, а потом свалил в туманную даль, ко всеобщему облегчению. Тот пробовал навести мосты, а потом плюнул и женился на другой, от которой периодически погуливал, несмотря на то, что она почти сразу родила ему ребёнка.

Снежана тоже не стала ставить на себе крест, но в дом больше никого не звала и с детьми не знакомила. Хотя, никто бы её не осудил, но она предпочитала не афишировать связь с мужчиной, с которым тайно встречалась целых три года.

После расставания с Веней, у неё появился постоянный поклонник, коллега, отношения с которым вышли за рамки рабочих. Разведённого Святослава всё устраивало, у него уже был сын от предыдущего брака, а брать женщину с двумя детьми — серьёзный шаг, но Снежка сразу озвучила, что ей это не нужно.

Они виделись на нейтральной территории, два раза в неделю, так сказать для здоровья. Условие было одно, быть верными друг другу и оба свято соблюдали все договорённости. Свят по-своему привязался к молодой женщине и даже можно сказать полюбил, она же оставалась эмоционально зажатой.

Однако, работа поглощала все ресурсы, он был травматологом и тоже имел ненормированный график, поэтому раскрепостить её не было времени. Само собой, романтизм между ними присутствовал, мужчина был нежным и внимательным, дарил цветы, делал комплименты.

Однажды сказал бездумно, гладя Снежану по густым распущенным волосам, что ей следует сделать удлинённое каре или каскад, в общем, поменяться. Она так и застыла, припоминая совсем другие слова:

— Обожаю твои волосы, пожалуйста, никогда не стригись, милая.

— То есть, если я обрежу волосы, то ты меня сразу разлюбишь, да?