Потоп

Сам Касьян Михайлович был в этом глубоко убежден. Он полагал, что на добытые драгоценности можно будет отгрохать не один, а десять городов не хуже Петербурга.

Буровые лазерные установки находятся, конечно, внутри обрезанной башни.

Итак, сосредоточиться на руководстве.

Боровиков — первый. Остальных Рокотов не знал. Коротаев? Если жив, тоже наверняка здесь сидит — неизвестно зачем. Генерал считает, что ради какого-то особого наказания. Во всяком случае, он вряд ли держит здесь масть и правит бал после своих исключительных подвигов в стационаре. Может быть, знает нечто важное техническое?

Влад презрительно усмехнулся.

Коротаев-то?

Знает, конечно. Как грамотно резать и душить…

Но узнать его будет несложно — по слепой походке, в буквальном смысле. Узнаю милого по походке… Если ему дозволено свободно перемещаться.

Итого — двое.

Маловато. Там плавают рыбы покрупнее.

Если только не забоятся радиации и не предпочтут окопаться где-нибудь подальше отсюда. И Рокотову снова придется искать какой-нибудь секретный центр, где полно трусливых крыс.

Как ему это осточертело!

Ну, будем исходить из наилучшего варианта: все пауки сползлись в одну банку. А если кого не будет, его с легкостью сдадут его товарищи.

Ладно. Главное — ввязаться, а там будет видно.

В конце концов, может оказаться достаточно захватить одного и расколоть. Опять же — как? Как туда проникнуть?

Роль господина Лошакова, продающего мебель, здесь явно не годится.

Нечего и думать о том, чтобы попытаться внедриться в личный состав. Кто его пустит? Разве что в расход, прямо на месте.

Влад оценил систему заграждений и понял, что преодолеть ее, да еще при его экипировке, никак не удастся. Слишком много всего наворочено.

Но внедряться ему придется всяко и действовать изнутри.

Можно устроить шум.

Пара гранат, пара очередей… В суматохе проникнуть внутрь… Нет, при таком раскладе охрану только усилят. Его быстро вычислят, и тогда — все.

Взять языка?

Эта мысль заставила Рокотова задуматься.

Нужно, чтобы вышел кто-то не слишком броский на вид, обычный «солдатик». По хозяйственному, скажем, делу. Оглушить, переодеться в форму…

Здесь мысли Рокотова были прерваны новым неприятным открытием. Он чуть сместил бинокль — что это? Еще один колодец! Скважин будет две. Это усложняет задачу не в два раза, а много больше… Да и Ясеневский ясно говорил: «взрывы».

Допустим, он справится с первой — зальют вторую…

Единственная зацепка: Касьян Михайлович может быть крайне разочарован, получив вместо алмазоносной породы какую-нибудь дрянь. Как их бурили — одновременно? Скорее всего, да.

Ведь, насколько понимал Влад, взрывы должны произойти одновременно.

А если одно бурение исключить? Есть ли смысл вертеть вторую дырку? Черт его знает… Могли рискнуть, но он об этом уже не узнает.

Рокотов взглянул на часы: он пролежал уже полтора часа. Система дальнего обнаружения у них явно хромает. Давно бы позвали нового снайпера и сняли его.

Здоровый бугай на пригорке, вооруженный до зубов…

Дожидаться темноты?

Хорошо бы. Но приказано спешить. С наступлением темноты может быть уже поздно… идиотский каламбур.

Черт, как же выгодно они обустроились! Равнинная местность, ни деревца, ни кустика. Еще бы землю выжгли или хотя бы распахали граблями.

Странно, кстати, почему они этого до сих пор не сделали.

Хотя нет, ничего странного. Командуют дилетанты, а те военные, которых они купили, и шагу не сделают на свой страх и риск.

И в этом, пожалуй, его преимущество.

Доползти по-пластунски, прикрывшись травами-мхами. Это он умеет и смахивает при этом на огромную опасную черепаху.

Дождаться языка…

А как попасть внутрь? У них наверняка система паролей. А очень просто. Для себя Влад уже решил эту проблему.

* * *

От всех переживаний, перебежек, переодеваний и перелетов у Касьяна Михайловича развился-таки гипертонический криз.

Его поместили в лазарет, поставили капельницу.

— Мне бы поспать, — жаловался Боровиков.

— Придется потерпеть, — серьезно возразил доктор Афиногенов. — Я мог бы назначить вам снотворное, но сами знаете, какие близятся дела. А вы вдруг спите, похрапываете. Скважины уже готовы и запол…

Здесь он прикусил язык.

— Готовы? — возбудился Боровиков. Он приподнялся на локте, забыв о капельнице, и доктор мягким толчком в грудь отправил его на место. — И какая порода?

— Кое-что есть…

На счастье, при докторе была горсточка камней, которую он специально носил с собой, чтобы совать под нос Боровикову при такого рода вопросах.

— Вот, полюбуйтесь…

Касьян Михайлович жадными глазами пожирал бесполезный гравий.

— Этого хватит на?..

— С избытком. — Афиногенов лгал легко и беззаботно. — А сейчас туда уже заливается состав…

При мысли о составе Боровиков вновь помрачнел.

И это не укрылось от внимания чуткого доктора.

— Я добавлю в капельницу успокоительное, — пообещал он. — Легкая седация. Я понимаю, что вы волнуетесь, но вам придется быть в форме. Приедет телевидение… Уже приехало.

(Маскировка уже на мази.)

— Что? — не понял Касьян Михайлович.

— О чем вы? — не понял Афиногенов.

— Легкая… что?

— А, вы об этом. Седация. Успокоительное; но не снотворное. Подойдет?