Потребление (январь 2008)

Все это делает женщину легкой мишенью для рекламы; ключевые слова многих рекламных слоганов: «побалуйте себя» очень точно попадают в самое уязвимое женское место и формулируют философию женского потребления. Вообще, малоромантичным канцелярским словом «потребление» было бы не очень точно определять женские инвестиции в товары и услуги. Женщина не столько «употребляет» или «пользуется», сколько именно «балуется», причем набаловаться на сколько-нибудь продолжительное время не может. В момент приобретения женщиной товар теряет большую часть своей привлекательности: пока новые трусы еще лежат в фирменном пакете по дороге домой и привлекают завистливые взгляды встречных баб, которые сегодня еще ничего не успели себе купить, обновка по инерции сохраняет свое очарование, но будучи распакована, одомашнена и наполнена прикладным, утилитарным значением, сразу становится женщине неинтересна. На месте осуществившейся мечты, увядшей, как срезанный цветок, в женском сердце тут же распускается мечта свежая, и процесс этот нескончаем. И все же, хотя женское счастье, с одной стороны, неуловимо и не исчисляемо в конкретных суммах, это не значит, что его не купишь ни за какие деньги. Совсем наоборот: парадоксальным образом мимолетное, эфемерное женское счастье порой покупается гораздо легче, чем счастье мужское, основательное: женщину способна осчастливить такая пустяковая, копеечная фигня, о которой мужчина может вообще не догадываться, что она существует в природе и может зачем-то понадобиться разумному существу.

Евгения Долгинова Чувство короткой трубы

Неопределенность требует бессмысленных трат

I.

«Растет и ширится благосостояние трудящихся масс», - впору запускать вместо утреннего гимна первомайский рупор Левитана. Оно действительно растет. Социологи уверенно называют последние два года временем «потребительской эйфории»; индекс потребительского оптимизма высок как никогда - 120 баллов из 200 возможных; наиболее оптимистичными консюмеристскими регионами считаются нефтяная Тюмень и родина КАМАЗов Набережные Челны; в новом году рост доходов населения составит около 10 процентов с учетом инфляции. 10 миллионов россиян отдохнули за границей в прошедшем году и потратили 4, 4 млрд. долларов. Все покупают все. Торговые центры, открывающиеся в депрессивных областях, мгновенно заполняются пенсионерами, которые раньше могли быть экскурсантами, - теперь, осторожно и медленно, они что-то да покупают. «Вы-то что купили, Анна Ивановна?» - «Свечечку в стаканчике - ну такой красоты!». Жить стало веселее, жить стало тороватее. Всюду «жыр», как выражается интернет-молодежь.

И ведь святая правда. Потребительский ажиотаж - данность, доступная каждому гражданину как минимум в наблюдении. Он даже делает убедительным телеэкранный образ России наливающейся - той, где по велению нацпроекта льется златое зерно, тучнеют влажные стада и распахивает пластиковые окна в новой квартире семья литейщика Ивана Козырева. Если есть магазины, то и зерно льется. При этом 27 процентов населения утверждают, что им хватает денег только на еду, а около четверти россиян признались в том, что на хлеб им хватает не всегда.

Другая Россия, другая реальность? - Нет, одна и та же.

II.

В структуре обывательского комильфо слово «шопинг» расположилось так же прочно, как новогодний оливье или шесть соток. Шопинг может быть на сто долларов, но он должен, обязан быть: вдохновенный пробег по моллу, ТЦ или, на худой конец, Черкизону, чашечка кофе. Пакеты должны шуршать! Такое впечатление, что у граждан доллары стали прорастать сквозь чулки и матрацы.

Житейские наблюдения свидетельствуют о поразительной несимметричности трат и дохода. Никто не знает, откуда у девушки-секретаря с зарплатой в 700 долларов (родители в провинции, съемная комната на двоих, бойфренд-студент) деньги на парижские каникулы и айпод 160 Gb. Ну да, на айпод собирала три месяца, на Париж - полгода, брала мелкие приработки, но каждый вечер проводила в кофейне: это «стиль». Учиться не на что, об ипотеке и мечтать нельзя, медицинского полиса нет - все «базовые ценности» недоступны.

В одной семье ликвидировали ванну, чтобы поставить душевую кабину (потому что ванна - некомильфо), - теперь не знают, как мыть парализованнного деда. Раньше прибеднялись - теперь стакан не наполовину пустой, но и не наполовину полный, а в половине бьет альпийский родник.