Потревоженный демон

— А у нее нет парня, чтобы начистить ему морду? — спросил завхоз Павел Григорьевич, бывший военный, человек решительный и прямодушный. Правда, — пьющий.

Дамы хихикнули.

— Это не наш метод, — строго сказал директор.

— Ага, негуманно, — поддакнула заведующая научным отделом Евдокия Митрофановна. — Надо воздействовать добрым словом, мы в храме книг, не забывайте об этом.

Алина пихнула локтем Ирину и закатила глаза.

— А на меня за что? — спросила Ирина.

— А у вас, Ирина Антоновна, не отдел, а явочная квартира. Какие-то сомнительные личности, иностранцы, хулиганье, хипстеры какие-то, городские сумасшедшие. А теперь еще и шумные репетиции. Вы не могли бы репетировать в другом месте?

— Что такое хипстеры? — прошептала Алина.

— Могли бы, но тогда и премьера будет в другом месте, и радио, и пресса, — с удовольствием ответила Ирина.

Директор трепетно относился к материалам о библиотеке в средствах массовой информации, так как шла непрекращающаяся борьба за выживание.

Алина пихнула Ирину локтем и прошептала:

— Прошел слух, что у тебя с Эмилием роман, вас видели в парке.

— Роман? С Эмилием? — Ирина невольно рассмеялась.

— А чего, Эмилька — парень видный! — Алина хихикнула.

— Не нахожу ничего смешного, — обиженно сказал директор и постучал карандашом по графину.

— Вы обещали нам второй компьютер, — вспомнила Ирина. — Еще зимой!

— Пока ничего нет, но я помню.

— Толку-то, — прошептала Алина. — Слушай, а у него как с головой? У Эмильки?

— Нормально, ты чего?

— Давайте пригласим Чернушкина на очную ставку с читальным залом, — предложила Евдокия Митрофановна, — пусть выскажет претензии в лицо. Нам всем.

— И участкового позовем, — добавил завхоз. — Или санитаров. Но лично я начистил бы морду.

— Ты прямо светишься, — сказала Алина. — Неужели Эмилька?

— Нет!

— А кто?

— Потом!

— Значит, правда? — воспламенилась Алина.

— Правда.

— Это серьезно?

— Не знаю… Ничего не знаю. Потом.

Глава 7. Безутешная подруга

Разбудил Федора Алексеева телефонный звонок. Он застонал, не открывая глаз, захлопал ладонью по тумбочке. Это был капитан Коля Астахов.

— Ну? — буркнул Федор.

— Ты один? — спросил Коля.

— Ну?

— Ты чего? — поинтересовался Коля. — Головка бо-бо? Интересно, с кем? Неужели с Савелием?

Федор рассмеялся и окончательно проснулся.

— С Виталей Щанским, столкнулись случайно. Он и Коля Башкирцев шли обмывать покупку.

Виталий Щанский и Коля Башкирцев были местными художниками, друзьями и вечными соперниками — иногда между ними доходило до драки, потом они мирились и с удовольствием отмечали возобновление отношений, потом снова ссорились… и так далее. Таков был круговорот их отношений.

— Какую покупку? Тачку? — спросил Коля.

— Голодной куме просо на уме. Виталя купил по случаю два рисунка Тимофея Галагана, это наш местный художник, в тридцать седьмом был репрессирован и без следа сгинул. Почти ничего из его наследия не осталось, а тут всплыли вдруг эти рисунки, повезло, можно сказать. Они закупились и шли к Витале обмывать, а тут я. Кстати, который час?

— Почти десять.

— Ну и?.. Проблемы?

— Появилась девушка Малко, хочешь поприсутствовать?

Федор проснулся окончательно:

— Хочу. Где она была?

— У родителей в Зареченске, вернулась вчера, а квартира Малко опечатана. Она к соседям, те и просветили.

— Где?

— У нее, в одиннадцать.

— Давай адрес!

…Бедноватая ободранная хрущоба, спальный район. Третий этаж, двенадцатая квартира. Они подъехали почти одновременно. Капитан скользнул взглядом по лицу Федора, иронически ухмыльнулся. «Так получилось, — сказал Федор и потер небритый подбородок. — Эти мазилы лакают как верблюды. Правда, правда, и, главное, не вырвешься».

Капитан нажал на красную кнопку звонка. Дверь распахнулась сразу — их ожидали.

Девушку Малко звали Зинаида. Была это тоненькая приятная блондинка с личиком котенка, детскими ручками и длинными белыми волосами. Босая, в джинсах и малиновой футболке. Заплаканная.

Они уселись на диван, и она спросила: хотите кофе?

Федор с легкой гримасой отвращения отказался и попросил воды, капитан кивнул. Она убежала на кухню. Оба смотрели ей вслед.

— Сколько ей лет? — спросил Федор. — Совсем девчонка.

Капитан пожал плечами. Он хотел сказать, что дурочки всегда выглядят моложе, взять хотя бы Ирку, но только вздохнул. А кроме того, ему всегда нравились такие женщины — беззащитные, мягкие, не семи пядей во лбу, упаси бог.

Зинаида принесла чашку с кофе, высокий запотевший стакан воды и под мышкой пачку печенья. Достала из серванта вазочку, высыпала печенье. Федор залпом выпил воду, капитан снова взглянул иронически.

Ее не нужно было понукать, она говорила сама.