Потрясая мои мысли

Я сажусь, открываю упаковку со столовыми приборами и достаю пластиковый нож, чтобы намазать маслом булочку. Двое мужчин пялятся на меня, когда я сажусь, не спрашивая разрешения. Страйкер заправляет прядь черных волос за ухо и расслабляется, в то время как Донован ухмыляется рядом с ним.

Страйкер смотрит на меня, пока я подготавливаю еду.

— Привет, чувак. Как дела?

Его британский акцент временами так силен, что его трудно понять.

— Хорошо. А у тебя? — Я отвечаю взаимностью на любезности, прежде чем откусить кусочек еды.

— Не плохо. Скажи… — Он опирается на локоть. — Я слышал, что эта малышка, Лэйни Вэнс, осталась с Ноэлем. Это правда?

Я с трудом сглатываю.

— Тебе лучше быть поосторожнее с этим. Ноэль не шутит, когда речь заходит о ней. Он серьезно относится к ней. Советую тебе держаться подальше, если знаешь, что для тебя хорошо.

Оба мужчины смеются и мои пальцы сжимаются в кулаки.

— Ну ладно, не думаю, что буду брать уроки любви у такого, как ты. Не обижайся, чувак, но у тебя точно нет опыта долгосрочных отношений с дамами, — говорит Страйкер.

Донован качает головой.

— Ну не знаю. Он, кажется, привязан к рыжеволосой, которую трахал и даже пытался подраться со мной каждый раз, когда я хотел добраться до неё.

— Осторожнее, мудила. — Гнев бушует во мне, и я мечтаю о том, чтобы ударить этого хрена прямо в горло.

Донован вскидывает руки в знак капитуляции.

— Полегче. Не принимай так близко к сердцу. Теперь она твоя. Я, блядь, это понимаю. Это не значит, что я все еще не думаю, что она чертовски сексуальна, потому что давай посмотрим правде в глаза, так и есть.

Я разжимаю пальцы, и они пульсируют, когда кровь снова приливает. Он прав. Котенок — очень сексуальная женщина. Я сразу же заметил ее красоту, так что думаю, остальные мужчины и половина женского населения тоже ее замечают. Сначала был Донован, потом этот ее тупоголовый босс, и я уверен, что они не будут последними.

Мне нужно найти способ остудить все мое эмоциональное дерьмо, прежде чем она устанет от меня.

Я пожимаю плечами.

— Так и есть, и я планирую очень долго держать ее при себе.

— Черт возьми, — говорит Страйкер. — Ты хочешь сказать, что самый крупный игрок, которого я знаю, остепенился?

— Пришло время, чувак. Она — единственная.

Признаться в своих чувствах оказалось гораздо проще, чем я думал. Может быть, это потому, что Обри заставляет меня чувствовать себя настолько другим, что мне кажется естественным хотеть быть другим человеком — лучшим.

И все же я не хочу больше проверять этот уровень спокойствия. Если я останусь здесь надолго, смогу оторвать им головы. Доедаю свою еду и встаю, прежде чем направиться к автобусу.

На парковке выстроилась вереница фанаток. Они мгновенно хватают меня лапами, как только я оказываюсь в пределах досягаемости. Обычно я присматриваюсь к одной из них, чтобы вручить ей золотой билет, но у меня нет абсолютно никакого желания заниматься случайным сексом. Я жажду лишь настоящего и только одна женщина во всем мире может дать мне это. Я ни за что не променяю то маленькое доверие, которое мы построили, на случайную интрижку.

ОБРИ

Мой сотовый звонит, когда я на работе, и я проклинаю себя за то, что не приглушила звук. Если чей-то личный мобильный звонит с музыкальным рингтоном, эти люди любят раздавать грязные взгляды, как конфеты.

Я выдергиваю его из сумочки и отвечаю на звонок Лэйни.

— Что случилось? Могу я перезвонить тебе через некоторое время?

— Это займет всего секунду, — торопливо говорит она. — Моя мать упала и сломала ногу.

Я ахаю.

— О боже мой! С ней все в порядке?

— Надеюсь, что так. Пока мы разговариваем, я еду в Техас, чтобы выяснить, что происходит и позаботиться о ней. Увольнение с работы как нельзя кстати: меня, вероятно, в любом случае уволили бы за то, что взяла отпуск.

— У судьбы есть странная манера указывать нам направление нашей жизни. Это уж точно.

Она вздыхает.

— Воистину так, да? Я позвоню тебе, когда узнаю подробности.

— Хорошо. Люблю тебя, — говорю я ей.

— Я тоже тебя люблю. — Она заканчивает разговор, и я бросаю телефон обратно в сумочку.

Айзек высовывает голову из своего кабинета.

— Эй, Обри. У тебя есть минутка, прежде чем мы отправимся на выходные?

Я киваю и беру свой блокнот и ручку.

— Конечно.

Захожу в кабинет Айзека, а он уже сидит за своим столом.

— Закрой дверь, пожалуйста. — Он жестом приглашает меня сесть напротив, когда мы вместе закрываемся внутри. Я беру ручку, готовясь делать заметки. — Тебе это не понадобится.

Мое замешательство проявляется через язык моего тела и я наклоняю голову.

— Хорошо.

— Я как раз хотел спросить, как у вас с Риффом дела?

Я напрягаюсь. Вот черт! Неужели мы серьезно собираемся это сделать?

— У нас все хорошо. Спасибо.

Он постукивает себя по подбородку.

— Как давно вы с ним встречаетесь?

Я прикусываю губу.

— Несколько недель.

Он кивает, будто это ответ на какой-то его невысказанный вопрос.

— Так ты встречалась с ним, когда мы выходили выпить?

Я отрицательно качаю головой.

— Нет. На тот момент нет.

— Между вами все серьезно, да?

— Я думаю, мы определенно движемся в этом направлении.

Он наклоняется к столу.