Потрясающие открытия распознанная7

Но тут появился дворник дядя Вася, и мы разошлись по домам.

Мяч был мой. Отцовский подарок. Я страшно разозлился на старуху.

Целый день я думал, как бы ей отомстить. И придумал. Вечером, когда ко мне зашел Мишка, я стал его уговаривать;

— Мишк, а Мишк, давай у Ведьмы цветы подергаем...

Мишка посмотрел на меня как на дурака и сказал:

— За такие штуки детей бьют.

Я возмутился:

— Тоже мне взрослый! Она ж у меня мяч отняла...

— Ну, я пошел, — сказал Мишка. — У меня дел

уйма.

— Значит, отказываешься?

Мишка ничего не ответил и ушел. «А Мишка все-таки трус, — подумал я. — Испугался... Детей, мол, бьют... Это, может, его бьют, а меня и пальцем никто не трогает...»

Я сидел на подоконнике и все думал и думал.

Честно говоря, мне и самому моя затея почему-то разонравилась. Но ведь я же не трус. Решено — значит, сделано! Да и Мишка небось завтра обязательно посмеется: а цветочки-то на месте! И будет всем рассказывать, как я звал его с собой, а потом сам испугался... Нет, будь что будет, а Ведьме я отомщу! Развела тут всякие газоны... Шагнуть некуда. Да еще мяч забирает!

За окном совсем стемнело. Зажглись фонари, а я все сидел на подоконнике и никак не решался сдвинуться с места. Я представил, какой поднимется шум во дворе, когда соседи узнают ©случившемся. А вдруг догадаются, что это я сделал?! Внутри у меня похолодело. Небось сразу милицию вызовут. Да еще со служебной собакой. Дадут ей цветок понюхать: ищи, мол, Рекс, ищи. А Рекс как нюхнёт, так сразу меня и почует, потому что все эти собаки очень способные и даже шпионов ловят...

«Пора, — сказал я себе... и не сдвинулся с места.— Нет, подожду еще немного... Пусть совсем стемнеет...»

Несколько раз я вставал и опять садился. Наконец я решился.

Я прокрался в палисадник, оборвал цветы и разбросал их по двору. А потом мне стало страшно, и я побежал к своему подъезду. И все оглядывался: нет ли кого? Но двор был пустой, темный и молчаливый. И никто за мной не гнался.

Всю ночь я проворочался с боку на бок. Не спалось. А когда я заснул, приснилась старуха. Она была в черном платье и говорила отцу:

— Ваш сын — хулиган. Его надо отправить в милицию.

Голос ее звучал слабо и глухо, как из-за стены.

За завтраком мать сказала:

— Хулиганы какие-то порвали цветы у Марии Васильевны... Да, вот твой мяч. Бабушка отдала. Ты его вчера во дворе забыл.

Мне почему-то стало жарко. Я долго не выходил из дому. А когда вышел, увидел старуху. Она возилась с цветами. Старуха посмотрела на меня, и я пробормотал:

— Здрасте...

— Здравствуй, Леша, — ответила она.

Я стоял и не мог сдвинуться с места. Стоял и смотрел на старуху. И она вдруг заговорила:

— Какой-то нехороший человек цветы у меня порвал. Да ведь хоть бы на пользу, а то так — баловство одно... А я-то цветы люблю...

Я подошел к ней и потянул за рукав:

— Бабушка, мы тебе таких цветов насадим! Нет, я сам посажу. Самых красивых!

И посадил. Очень красивые цветы выросли. Замечательные цветы!

С тех пор мы перестали дразнить старуху Ягой и Ведьмой.

ОТКРЫТИЕ, № 4

ПУСТЬ ВСЕГДА БУДЕТ СОЛНЦЕ!

Я люблю ловить рыбу. Страсть у меня такая. Часами могу с удочкой сидеть. Днями и ночами.

Но с ночевкой меня родители не отпускают. А днем, сами знаете, какая ловля. Моторки друг за дружкой, как на параде, идут — и нет им конца. Река бурлит, словно из берегов выйти хочет. А рыба разбегается по всяким там ямам да омутам. И спит. Да что говорить, каждому известно, что приличная рыба клюет только по утрам и вечерам. Или ночью.

Но однажды нам с Мишкой крупно повезло. У меня всегда так: если уж повезет, так повезет!

К Мишке приехал дядька с далекого севера. С Чукотки. Отдыхать приехал. Рыбак он, на рыболовецком судне плавает. И через неделю он устал от домашней жизни.

— Разве это отдых, ребята? — пожаловался он как-то нам. — Ешь, на боку валяйся да по кинотеатрам ходи...

Мы с Мишкой сочувственно закивали.

— Сейчас бы с ружьишком да в лес, — печалился дядя Сева. — Или с удочками куда-нибудь в заливчик.

Тут мы с Мишкой уставились друг на друга. Нам в голову пришла одна и та же мысль.

— Дядь, — нарочито равнодушно сказал Мишка,— может, нам на Дон махнуть? У меня две удочки есть.

— А донки сделать можно, — поддержал я.

Дядя Сева задумчиво посмотрел на нас:

— На Дон?

— Ага. Только там для тебя какая ловля,— Мишка развалился на лавочке.— Ты привык тоннами вылавливать на севере. А наши двухкилограммовые лещи для тебя так...

— Мелочь пузатая, — презрительно заметил я.

— Двухкилог.., — сказал дядя Сева и осекся.— Ты что разлегся? — внезапно закричал он на Мишку.— Иди собирайся, время уходит.

И дядя Сева сорвался с места и побежал домой.

Не прошло и часа, как мы уже тряслись в последнем автобусе, который уходил в Семилуки.

В автобусе было полным-полно рыбаков. Дядя Сева развил бурную деятельность. За несколько Мишкиных кованых крючков выменял у какого-то бородача консервную банку, набитую навозными червями. Выспросил про все самые лучшие, «клевые» места и только потом немного успокоился.