Потрясающие приключения Кавалера & Клея

После этого Джо отправился искать бед на свою голову. Неизвестно почему он стал каждый день ходить в Йорквилл, где были многочисленные немецкие пивные, немецкие рестораны, немецкие клубы и американские немцы. В основном он там просто шнырял и без приключений возвращался домой, но иногда одно тянуло за собой другое. Этнические районы Нью-Йорка всегда чутко откликались на вторжение невоздержанных чужаков. В ожидании автобуса Джо снова получил в живот на Восточной Девяностой от какого-то мужчины – тому пришлась не по душе усмешка, которой Джо вооружался всякий раз, отправляясь на север. Как-то за полдень, ошиваясь у кондитерской лавки, Джо привлек внимание соседских мальчишек – один, по причинам, не имевшим отношения к политике или расовым теориям, пульнул ему в затылок крупной влажной устрицей шарика из жеваной бумаги. Все эти мальчишки преданно читали «Эскаписта» и восторгались работой Джо Кавалера. Если б они знали, кто перед ними, они, вероятно, очень пожалели бы, что в него пуляли. Но Джо им не понравился, вот и все дела. С безжалостной мальчишеской проницательностью они отметили, что Джо Кавалер какой-то странный – и его мятый костюм, и его исподволь мерцающая, курящаяся раздражительность, и беглые кудри, что стояли дыбом над плохо зализанными назад волосами, точно взорванный часовой механизм. Типичная жертва шутников и приколистов. По лицу видно, что он ищет бед на свою голову.

Тут необходимо отметить, что очень многие нью-йоркские немцы были рьяными противниками Гитлера и нацистов. Они писали гневные письма редакторам крупных ежедневных газет, проклиная бездействие союзников и американцев после аншлюса и аннексии Судет. Они объединялись в антифашистские лиги и бились с коричневорубашечниками – Джо был отнюдь не единственным юношей, который той осенью выходил на улицы Нью-Йорка, напрашиваясь на драку, – и решительно поддерживали политику президента, когда тот выступил против Гитлера и его войны. Тем не менее немало немцев в Нью-Йорке открыто гордились гражданскими, культурными, спортивными и военными достижениями Третьего рейха. А среди них кое-кто объединялся во всевозможные патриотические, националистические, вообще расистские, а порой и военизированные организации, сочувствовавшие устремлениям родины. Из Йорквилла Джо нередко возвращался с антисемитскими газетами и трактатами – прочитывал их от корки до корки, чувствуя, как внутри от гнева все каменеет, и запихивал в ящик из-под персиков. (Три ящика служили ему картотекой. В двух других хранились письма из дома и комиксы.)

Как-то раз, шляясь по Йорквиллу, Джо заметил вывеску, намалеванную на окне второго этажа:

АРИЙСКО-АМЕРИКАНСКАЯ ЛИГА

Стоя под окном и глядя на эту вывеску, Джо пережил мрачную фантазию о том, как взбегает по лестнице в контору и врывается в это змеиное гнездо – ступни летят прямо на зрителя из панели, во все стороны брызжет щепа дверного косяка. Он увидел, как врезается в бурлящую массу коричневых рубашек, кулаков, и сапог, и локтей и в этом яростном человеческом цунами добивается триумфа, а если и не триумфа, то искупления, возмездия или освобождения. Он смотрел на окно с полчаса, пытаясь разглядеть взаправдашнего партийца. Никто так и не вошел в здание и за окном не промелькнул. Вскоре Джо сдался и ушел домой.